Page 662 - И жили люди на краю

659
Славкин отец сверху вниз молча осмотрел застывшего
вахтенного, затем мокрого Славку, таких же мокрых Пашку и
Игоря, и сказал:
– Ну-ка, подсади их сюда, виноватый.
– Сначала улов! – закричал Матюхин – Пап, гляди, сколько
поймали!
Вахтенный, перекидав вещмешки на пирс, помог ребятам
залезть на него. Володя сложил улов в машину, произнёс:
– Ах, кормильцы вы наши. Что бы мы без вас делали?
Поехали молча. И, мчась по ночным улицам, тоже молчали.
Это ничего хорошего ребятам не сулило, они всё теснее жались
друг к другу. Вдруг Володя заговорил:
– Товарищ капитан второго ранга, я думаю, нам надо иметь
свою гауптвахту. Для всех троих героев. И каждую неделю
сажать их на денёк, независимо от того, натворили они чего или
нет. Для профилактики.
Пашка, Славка и Игорь больше не ходили ловить чилимов.
Они стали мастерить пушку. От той же конюшни укатили два
тележных колеса. С бани содрали жёлтую фанеру, посчитав, что
висит она тут совсем бесполезно, пропилили в ней круглую дыру,
покрасили зелёной краской – получился щит. Ствол
– керамическую трубу, внутри чёрную от сажи – приволокли от
двухэтажного дома, который ремонтировали солдаты. Нутро
этого ствола долго скребли палками, пихали в него тряпки, пока
Матюхин не притащил в мешке японского кота. Вообще-то котов
этих все мальчишки и даже взрослые побаивались, потому что о
них ходили разные слухи. Попервости, входя в лес и заметив на
дереве большого лохматого кота, а тем более услышав шипение,
люди принимали его за рысь. Поговаривали, кому-то бросился на
спину, кого-то совсем задрал. Но постепенно дурная слава о
котах развеивалась; они, распуганные войной, хотя и
перебрались в леса, и, перезимовав там, одичали, всё равно