Page 932 - И жили люди на краю

929
переменам, и они произошли. Теперь не хочет, чтобы в его жизни
что-то менялось, но удастся ли это?
О Ливанове он имел своё представление. Человек,
безусловно, яркий. И не только на фоне своего аппарата. Такой в
любом коллективе выделится энергией, напористостью, делом.
Он сразу, с первой встречи, интересен как личность. Не в себе. Не
для ограниченного круга. Уверенно и притягательно
реализовывался на различных людях. Вместе с безоговорочной
требовательностью и сухой строгостью, без коих, очевидно,
немыслим руководитель, в нём перемешались интеллигентская
корректность и простецки вырывающаяся грубоватость,
солидность, подчас холодная – не подступись, и артистичность,
когда, казалось, и чувствами, и мыслями сливался с публикой,
для всех становился своим. Всё это быстро сделало его
популярным. И нужным. На него надеялись, ему верили. Его
работу ощущали – в области становилось лучше и с продуктами,
и с жильём. Строители возводили санаторий и театр, а через
перешеек острова – от берега к берегу – прокладывали
железнодорожное полотно; вставали электростанции, и от них по
сопкам над тайгою тянули провода вышки. А паромная
переправа – пожалуй, самое крупное сахалинское событие.
«Всё у него получается, – думал о Ливанове Игорь – И
неужели Иван и Юрка пишут ему выступления? Он ведь не то что
другие… по бумажке косноязычат и боятся от неё оторваться. Он
может выступать и час, и три на любую тему и интересно. Не
понятно...»
– Что же вы опаздываете? – услышал Игорь в приёмной
секретаря по идеологии. – Скорее.
Игорь зашёл в кабинет. Секретарь поднялся, сказав как бы с
укором:
– Времени в обрез. Так что...
И Игорь услышал, что ему хотят поручить «важный участок