Page 939 - И жили люди на краю

936
вроде давно уж никто не жил. Вероятно, догадавшись, о чём
подумал Игорь, мужчина пояснил: – Да, брошенный посёлок,
почти сгнивший. Но трое ещё обитают тут. Летом на путину
уходят, а зимой... без света, одни, как отшельники.
– А что так?
– Жизнь... – стеснённо вздохнул Михаил Алексеевич.
– Такой вот путь она вылепила. Вы кто по специальности?
– Журналист, – сказал Игорь и необъяснимо ощутил, что
собеседнику неприятна его профессия, даже больше: кажется,
потухла в нём непринуждённость. Молчал, глядя туда – на дома
Молчание затягивалось. Игорь подумал, что Михаил Алексеевич
сейчас попрощается. Однако он произнёс с решительной
твёрдостью:
– Надеюсь, говорим не для передовой статьи. Вот я – от
рождения на острове: сперва на севере, затем здесь, читал газеты,
слушал радио, а о них – никогда ничего. Я имею в виду людей...
– возникла пауза; у Михаила Алексеевича перехватило дыхание,
– людей, которых не было для всех и сейчас не существует. К ним
относятся и мои друзья. Вы поняли что-нибудь?
Игорь отрицательно покачал головой.
– Немудрено. Я говорю о родившихся здесь при японцах.
О наших русских.
Игорь не то чтобы удивился – в малолетстве сам видел их,
странно одетых, молчаливых, и сказал об этом Михаилу
Алексеевичу, – нет, не удивился, а почувствовал, как душу его
оплеснуло тепло воспоминания о детстве, и подумал, что из того
времени в это попали люди, по сути своей не изменившись.
И прятались в тень от суетливой современности не потому, что
не нашли в ней места, а потому, что их оттолкнули, отвергли от
новой жизни, как только началась она тут. Пребывают теперь на
отшибе, по-прежнему таясь, – очевидно, всё-таки что-то
натворили в прошлом. Вытянуть из них что-либо трудно.