Page 8 - Птица долгой любви

что-нибудь взорвёт. Значит, хочешь не хочешь – звони
в милицию.
Неприятное это приглашение. И чем закончится?

Милиционеры вполне могут не поверить его
показаниям. Перевернут всё и в доме, и во дворе.
Станут допрашивать: где взял, у кого?
Никонор Стасович не хотел, чтоб произошло
именно так, и решил ещё раз заглянуть в дипломат.
Поднял крышку высоко и... дыхание перехватило.
Он увидел деньги. Много денег. Они были не

наши. Но и не доллары. Вон какое-то лицо с узкими
глазами. Следовательно – это иены.
– М-ммм... ёёё... – хрипло вылетело изо рта
Никонора Стасовича. А ведь хотел громко выразить
своё изумление. Хотел, да язык задеревенел, а горло
словно судорогой свело. И страшно ему сделалось,

что ни одного слова не может произнести – потерял
способность говорить. Попытался сматериться– тоже
не получилось. И ощутил, что у него уже и
подбородок, и щёки, и нос немеют.
А рука взяла с иен небольшой листок.
"Никоноро, – прочёл, – ето тибэ падарок. Сколко
можено вкалывать? Паминяй наше на свои рубли и
поежай на курорто. Поодыхни. Не подумай плохо и не

удивляйса. Всё тибэ по-доброму. И счастливое пути.
Саёнара".

5