Page 460 - Возле моря

пахи рыбы от кунгасов, обсыхающих вёсел, сетей, канатов,
наплавов, водорослей, соли. Любил он эти запахи – они умиро-
творяли душу, очищая её, словно какой-то бальзам.
Всё же дурак человек и в суете своей, и в злобе, и в жажде
обогащения. Видывал он таких и старался находиться от них на
отдалении. А эти, наезжие, поражают другим – у них всё, от ло-
жек на кухне до неводов в море, вроде как общее. И работа на
общий котёл – на государство. И получают от него оплату. Что
лучше: то или это — не понять. Потому что и здесь тоже гры-
зутся, ненавидят, что-то делят и разделить не могут. Нигде нет
лада среди людей.
К чему эти размышления? А просто так, наверное. Над
жизнью, хоть своей, хоть чужой, сколько ни раздумывай, ответов
не сыщешь. Жизнь – туман: не часто знаешь, куда идёшь, а тем
более, куда выйдешь. Вот он увидел: по-разному живут люди у
моря. Но оно всех их кормит. Так на сколько же годов ещё хватит
у кормилицы терпения и продуктов? Эх, старость, старость.
Горькие, скучные мысли. Уже как бы безучастно пребываешь в
природе, и кажется, что после тебя всё изменится, а то и вовсе...
Пароход гуднул.
– Не волнуйся. Не проспим, – Ульян Сысоевич вошёл в
дежурку, покрутил ручку телефонного аппарата. – Дочка, не
спишь? Общежитие мне. – Услышав мужской голос, сказал: –
Дежурный ковша звонит. Минут через двадцать разбуди дирек-
тора. Ну, как близко? Через часик, думаю, якорь бросит. Спешить
особо не надо. Но и не опаздывайте.
Леонид вышел на берег, к кунгасам, с большой группой
рыбаков. Слева, у длинного штабеля ящиков с солёной сельдью,
заметил Раису, и сразу поманило к ней. Да, собственно, он как
директор должен подойти и узнать, всю ли рыбу привезли.
– Вот это видна работа, – кивая на штабель, сказал он ма-
стеру посола. – Вы всё отлично сделали, Раиса Даниловна. От-
дыхайте. Дальше пусть снабженцы занимаются.
Раиса посмотрела на него с упрёком: мол, почему гонишь,
директор?
– Скоро привезут ещё столько же.

458