Page 479 - Возле моря

говорить, и исчезла.
Укрываясь одеялом, она спохватилась: не узнала у него о
том, о чём надо знать. Почему сразу не спросила? Почему потом
вылетело из головы? А что, если и не спрашивать? С ним так
хорошо! И какое ей дело до того, что было у него до войны или
после? Сейчас – он и она. Да, он и она! Но ведь это может про-
должаться, пока не заявит о себе третий человек. Он, вероятно, и
не появится воочию, зато требовательно позовёт его. И отнимет у
неё. Значит, всё-таки надо знать: есть ли такой человек?
Раиса расстроилась. Ей стало казаться, что она очень
несчастная. И у неё произойдёт что-то плохое, совсем скверное.
И мама далеко. И некому понять, какая смута у неё на душе. Она
её сама не понимает.
Почему-то губы остыли, и всему телу было зябко, и при-
спело заплакать...

Ещё четыре вечера они провели вместе. Ходили по тёплому
мелководью, вытаскивали ежей, ловили крабов и отпускали об-
ратно, видели нерп совсем близко – они гонялись за горбушей;
одна вынырнула с рыбой в зубах и долго смотрела на Раису.
Поднявшись на сопку, бродили по лесным тропинкам –
попадались разные грибы, но их некуда было класть. Раиса ото-
брала пять больших крепких подосиновиков – нёс их до самого
дома Леонид.
Раиса рассказала, как в восемь лет тонула в протоке – мама
услышала крики девчонок и спасла; она хорошо плавает, после и
её научила; рассказала и о техникуме, и о подругах, и о препо-
давателях.
От Леонида она услышала, что он, конечно, отработает
здесь на совесть года три, не больше, потому что рыба – не его
стихия. Он хочет строить. Сейчас ему приятно видеть – сердце
торжествует, – как в распадке встают дома. Пока деревянные,
примитивные, но для людей они – самое необходимое. А вообще
он мечтал о каналах, о дамбах, о плотинах. Днепрогэс восста-
навливают. А сколько будет новых гигантских строек. Обяза-
тельно будет! Скоро он свяжется с институтом. Вернуться на

477