Page 511 - Возле моря

мебель, и вещи. Людей, по указанию директора, разместили в
левом крыле конторы, в четырёх кабинетах. Затем парторг ска-
зал, что приказом товарища Гротова создана пожарная команда.
За неделю она установит на крышах всех домов бочки с водой и
ящики с песком.
– Мы должны обсудить этот вопрос, – Колышкин отдал
секретарю собрания тетрадные листки со своими записями.
– А чего язык чесать? – усмехнулся Ермаков. – Я думаю,
Сергей Карпович, нужно стратегического добиться, то есть
научить людей по-умному пить.
– Ермаков, ты опять поясничаешь?
– Ни в коем разе. Позавчера... Ну да, зашёл к одному, а он на
кровати – в стельку. У печки дверца приоткрыта, уголья давно
вывалились, пол дымится. Сходил к колонке за водой, залил. Вот
я и говорю: не научены мы разумной выпивке, чтоб беды не
натворить ни себе, ни соседям.
Все улыбались, глядя на Ермакова, а Колышкин злился.
После прений решили: «организовать круглосуточное де-
журство в составе шести человек и двух лошадей».
Выйдя из конторы, Никитин отвёл Гротова к лиственницам
с корявыми ветками. Колышкин потоптался чуть поодаль, но,
видя, что его даже не замечают, ушёл.
– Как у тебя с ним? спросил Никитин.
– Не обращаю внимания.
– А зря. Недавно ещё капнул.
– Ну, твой кадр. Сам захотел...
– Не подкалывай, майор. Знаешь ведь, протокол собрания
никто толком оформить не может. А этот – мастер. Летописец
прямо.
Никитин посмотрел на деревья в пожелтевшей хвое, на
море в белых барашках.
– Вообще-то, Леонид, я заметил: в нашем времени есть
некоторая особенность. А именно: почти на всех предприятиях –
откровенное противостояние между руководством и парторгами.
Особенно там, где директора – бывшие офицеры.
– Намёк понял, – хмыкнул Гротов. – На фронте и парторг, и

509