Page 508 - Возле моря

как жемчужину из раковины, и тут же эту жемчужину торопятся
продать. Никто не хочет её обработать. А на этом берегу ведь
было много маленьких хозяйств. И сейчас можно и минтай су-
шить, и тук готовить, и водоросли...
– Туфту гонишь, – перебил японца Аркадий. – Есть у нас и
предприятия, и компании. А чтобы я с бабой и детьми начал тук
сушить или водоросли вылавливать? Ты что? Нам жить надо,
понимаешь?
– А у нас и тогда, и сейсас так живут. Даже сами разводят и
ракушка...
– Кончай! – осёк Аркадий. – У вас, у нас. У вас теплее и
давно капитализм построили. А мы только начали. Помогайте!
Вон договор. Чего не подписываешь? Вам же выгодней, чем мне.
Ежей обещал – из-под земли достану! Крабы пойдут – завалим!
Вы сегодня поддержите меня. Кредит же прошу. Знаешь ведь,
там, – показал он на море, – там есть богатства.
– А граница закрывай? Как будешь?
– Кто её закроет? Чем? Голой задницей? Если и найдут
погранцы горючку на пять-шесть выходов, так всех же не пере-
ловят. Прорвёмся! – Аркадий откинулся на спинку кресла. –
Увидишь, я большим владельцем стану. Или капиталистом. По-
сле как хочешь называй.
На руку японца упал мотылёк, мохнатый и пухлый, прополз
от кисти до пальца и взлетел.
– Капитаристо, хозяина – другой, – произнёс Сан. – Я тоже
анекдото знай. Что такой бизнеса по-русски? Это воруй, прода-
вай, а деньги пропивай.
– Случается, – невозмутимо отозвался Аркадий. – Но ты не
у того в гостях. Я тебе уже сказал: я на острове рыбным магнатом
буду!
– Хоросё, – проговорил Сан. И заключил: – Я своим всё
рассказывай. Нам думать надо. Да-а, – и он сжал губы.
Ух, какая ярость вскипела в Аркадии, как хотелось ему
обложить этого идола самым смачным матом, но рисково раз-
рывать связь с покупателем.
«Им ещё думать надо. Тоже мне!.. – он поднялся, постоял

506