Page 531 - Возле моря

– Ты где? – вытянул он в темноту руку и не увидел своих
пальцев.
– Здесь.
– А чего мы испугались? Как подростки.
– Я понимаю... Но неудобно как-то. Вот такая я, – вздохнула
Раиса. – Скоро и разонравлюсь.
– Такая – никогда!
Она положила руки на его плечо. Леонид щекою ощутил её
дыхание.
– За что меня можно любить? Не пойму.
Леонид, вставая с табуретки, привлёк Раису к себе.
– Не проси объяснить необъяснимое. Главное – это есть.
Они затихли в долгих поцелуях.
Тоненько скрипнула дверца печи, и они оторвались друг от
друга. Раиса ладошкой прикрыла его губы: дескать, ни звука,
хозяин близко. И опустилась на постель. И Леонид машинально
сел рядом с нею. Опять обнялись, прислушиваясь, как хозяин,
глуховато покашливая, совком загребал из ящика уголь и бросал
в топку. Когда он зашаркал ногами в свой угол, Леонид шепнул:
– Тепло уже, и никуда неохота уходить.
– Серьёзно?
– Очень серьёзно.
Леонид ожидал: сейчас она строго скажет, что нет, одевайся
и иди в общежитие, и, быть может, даже осерчает: смотрите-ка,
что в голову ударило? Остаться. Что, мол, это такое?
Раиса молчала. И он подумал, что она обиделась. Значит,
сказал то, что ей неприятно, неприемлемо – испортил чудесную
ночь.
– Решай сам, – прошептала Раиса. – Я тоже хочу спать, –
она, нагнувшись, сняла боты, отнесла их к стене, задвинула
бесшумно дверь.
А в Леонида как будто ввели «никотинку», как тогда в
госпитале: бурлящий жар побежал по крови, ворвался в голову,
влился в руки и ноги до самых ногтей; там, в госпитале, в первое
же мгновение его обуял страх – не ошиблась ли сестрёнка, вколов
в него какую-то гадость? Ну а сейчас охватила растерянность,

529