Page 61 - II Кузнецовские чтения

писал Н. Н. Муравьеву о том, что по сдаче груза я решился, получу или не получу высочайшее
повеление, отправиться прямо к описи восточного берега Сахалина и Амурского лимана. В Пе-
тропавловске я получил от Н. Н. Муравьева секретное письмо и копию с инструкции, представ-
ленной Муравьевым на утверждение Николаю I. В письме Муравьев благодарит меня за реши-
тельность к достижению полезной для России цели, объясняя, что он ходатайствует, чтобы ин-
струкция была утверждена Николаем I, также уведомляет, что на обратном пути из Петропавлов-
ского порта, в исходе июля, думает встретиться со мною в Амурском лимане. В инструкции мне
предписывалось обследовать устье Амура и самую реку, имеется ли закрытая гавань в северной
части Сахалина. Не получив в Петропавловске прямого повеления идти для описи берегов, счи-
тавшихся китайскими, а копия с инструкции могла быть и не утверждена, я, дабы не терять вре-
мени и сознавая всю важность исследований, решился идти из Петропавловска прямо к Сахали-
ну и в Амурский лиман. Призвав офицеров к себе в каюту, я объяснил им важность для России
справедливого разрешения Амурского вопроса и просил их энергично содействовать мне к ско-
рейшему выходу отсюда транспорта. Известив Муравьева о своем решении, 30 мая 1849 года
транспорт вышел из Авачинской губы и направился к восточному берегу Сахалина». (4). 11 июля
транспорт вошел в устье Амура, а 22 июля достиг того места, где якобы находился перешеек,
соединявший Сахалин с материком. На самом деле в этом месте находилась самая узкая часть
Татарского пролива, но с глубиною свыше 15 метров, что достаточно для судов с любой осадкой.
Здесь «Байкал» повернул на север, в Охотске его должен был встретить Муравьев. Там он полу-
чил утвержденную Николаем I инструкцию для своего плавания, в которой ему приказывалось
не касаться устья Амура, а устроить на берегу Охотского моря факторию для торгового обмена с
инородцами. Граф Н. Н. Муравьев был обрадован открытиям Невельского и обещал своё покро-
вительство и заступничество перед гневом царя и его окружения за нарушение инструкции. В
Петербург Невельской направился сухим путем. Прибыв 28 января 1850 года и сдав рапорты о
произведенных открытиях, Невельской встретил враждебное к себе отношение со стороны неко-
торых членов «Особого комитета по Дальнему Востоку» (министр иностранных дел К. В. Нес-
сельроде, военный министр А. И. Чернышев), голоса которых оказались сильнее, чем голоса
сторонников Геннадия Ивановича (морской министр А. С. Меньшиков, генерал-губернатор Н. Н.
Муравьев, министр внутренних дел Л. А. Перовский). Невельской пишет: «По прибытию в Пе-
тербург я явился к князю Меньшикову и представил ему журналы и карты наших исследований
и открытий, а вместе с этим рапорт Н. Н. Муравьева о том, что, ввиду сделанного мною откры-
тия, в навигацию 1850 года необходимо занять устье Амура 70 человеками воинских чинов.
Князь объявил, что хотя государь, весьма довольный моим смелым поступком, простил меня за
то, что я, не получив ещё его повеления, решился идти к устью Амура и в его лиман, но граф
Нессельроде и большинство членов Особого комитета обвиняли меня за таковую дерзость и же-
лали разжалования(попытка разжалования ограничилась одними разговорами). А. С. Меньши-
ков объявил мне, что он вполне уверен в справедливости моих открытий и их важности, посове-
товал быть смелым в Комитете в объяснениях. Графы Нессельроде и Чернышев, члены Комитета
Сенявин и Берг уверяли государя, что моё донесение ошибочно, они опасаются столкновения с
китайцами. На заседании я отвечал: «Отправляясь из Петропавловска для описи лимана, я ис-
полнил долг мой. Миловать и наказывать за это меня может только один государь. Мне и моим
сотрудникам Бог помог рассеять заблуждения предшественников и раскрыть истину». В тот же
день, на основании положения о Сибири, я был произведен в следующий чин – капитана 1-го
ранга и назначен для особых поручений к генерал-губернатору». (5). В своей книге Невельской
писал: «3 апреля 1850 года вместе с М. С. Корсаковым, командированным в Охотск для наблю-
дения за переносом этого порта, отправился в Якутск и оттуда в Аян». «Из Петровского по се-
верному каналу лимана я отправился на шлюпке в реку Амур. В устье реки маньчжурам, гиля-
кам, гольдам и гамбургским и американским китобоям объявил, что, так как прибрежье залива и
весь Приамурский край до корейской границы с островом Сахалин составляют российские вла-
дения, то никакие здесь самовольные распоряжения, а равно и обиды обитающим народам, не
могут быть допускаемы, в случае столкновений с местным населением предлагаю обращаться к
начальникам российских военных постов в заливе Искай и устье Амура». (6). Согласно высочай-

59