Page 37 - Записки сахалинского чиновника

казывал звонить к выступлению на работу. По этому
звонку каждый староста выводил своих людей в стро-
гом порядке, и они без малейшего звука (!) проходили
по двору и выстраивались в общий фронт, по порядку
накануне назначенных работ, причем старосты, тихо
выровняв своих людей, становились в интервалах, на
правом фланге своих команд. Против этого фронта, на
расстоянии 20–25 шагов выстраивались свободные над-
зиратели в одну шеренгу. Когда все стали на своих ме-
стах, я здоровался с людьми, проверял, осматривал их
и отдавал нужные приказания, после чего по команде
люди выходили из тюремного двора в строгом порядке
и тишине, соблюдавшихся все время следования селе-
нием.
Придав значение важного служебного акта стоянию
во фронте и в особенности утренней раскомандировке,
во время которой объявлялась благодарность, делались
замечания и выговоры, производилось разбиратель-
ство и назначались наказания, я требовал самого стро-
гого во всех отношениях порядка и тишины, причем
сам всегда являлся перед фронтом в строго форменной
одежде, застегнутый на все крючки и пуговицы, не по-
зволяя себе не только курить, но даже ни малейших
разговоров, кроме служебных. По моему крайнему раз-
умению, для успешного, единоличного управления
контингентом разнохарактерных людей необходима
разумно строгая дисциплина. Люди весьма легко и
скоро привыкли к введенной мною дисциплине, кото-
рая незаметно для них обуздывала их распущенность
и дурные наклонности.
В самой тюрьме и на работах, где только возможно, я
старался устранять от каторжных официальный тюрем-
ный надзор, приучая их, как будущих колонистов остро-
ва, к самостоятельному труду, и ввиду этого все работы
производились под наблюдением каторжных старост и

35