Page 40 - Земли родной многоголосье

Софочка выпила рюмку, оживилась и стала горячо
убеждать Алексея, что она приедет, обязательно прие-
дет, как только он устроится и позовет ее. Алексей слу-
шал, отвечал: «Да, да», – и Софочка чувствовала, что он
не верит ей, он думает, наверное: «Зачем она обманыва-
ет его и себя?..» Может быть, впервые ему не жаль было
покидать город, где он родился и прожил много лет, и
теперь останется жить Софочка.
На перроне Софочка торопливо проводила Пряхина
до подножки вагона, чмокнула в щеку, и поезд тронулся.
Лейтенант боком поплыл в сторону, поворачивая голову
к Софочке; и не то от ветра, жестоко и длинно хлестав-
шего вдоль вагонов, не то от чего-то другого, у него за-
слезились глаза.
На минуту в Софочке проснулась незнакомая ей, неж-
ная, сжимающая сердце жалость к себе, к уезжающему
другу... Но тут же она подумала, что лейтенант, конечно,
не станет высылать денег, что ей придется искать работу,
и, озабоченная, поспешила домой.
Все в ней – и круглое, по-детски нежное лицо, и бы-
стрые, ни на чем долго не останавливающиеся глаза, и
яркие, всегда чему-нибудь улыбающиеся губы – распо-
лагало к ласкательному имени. Даже те, кому представ-
ляли ее Софьей Степановной, вскоре звали ее просто
Софочкой.
Софочкой была она для всех в городской библиотеке,
куда поступила работать. И она привыкла, даже полю-
била это свое имя. Привыкла она и к тому, что никто
не принимал ее всерьез. Она не могла быть грустной и
задумчивой, как другие девчонки, когда обедала одним
пирожком и спала в нетопленой комнате. Она и умные

38