Page 52 - Земли родной многоголосье

на улицу. Присев за углом изгороди, Софочка обеими ру-
ками сжала грудь, останавливая сердце. В голову горя-
чими толчками била кровь, в глазах вспыхивали и гасли
черно-кровавые пятна.
Шли, звучали, кричали секунды. И словно отмеривая
их, кто-то гулко прошагал по улице, зло и отрывисто
тявкнула собака, ветер прошелся вдоль забора, переби-
рая доски. Шли, звучали, кричали секунды, минуты, а
может, часы...
Заплакал ребенок. Он заплакал как-то сразу сильно и
сердито, словно понял то, что с ним сделали, и возмутил-
ся, и закричал гневно, на всю мирно дремавшую землю.
Софочка прижалась лицом к щели в заборе, подалась
вперед, будто хотела дотянуться до окна. В сенях скрип-
нула дверь, вдоль стены, в тени, прозвучали шаги, и ра-
зом выросла в ярком свете фигура мужчины. Минуту он
стоял неподвижно, потом наклонился, поднял мягкий,
отчаянно орущий сверток и, щурясь, зорко поглядел во
тьму. Софочка сжалась, замерла. Мужчина проговорил
что-то, прижал ребенка к груди и шагнул в тень.
На крыльце показалась женщина в белом платье,
взмахнула руками, заохала, запричитала. Мужчина ска-
зал возбужденно:
– Смотри-ка, мать, какого крикуна нам бог послал!..
Снова послышался охающий женский голос, скрипну-
ла дверь, желто-розово осветив сени, и стало тихо.
Софочка быстро пошла прочь, потом побежала,
сбиваясь с дороги, натыкаясь на заборы. В душе у нее
было черно и глухо, как вокруг в непроглядной осен-
ней ночи. Одно желание теперь жило в ней – бежать,
бежать быстрее и дальше...

50