Page 45 - Остров нашего детства

Кто знает, что ощутил зверь? Быть может, он по
голосу почувствовал, что у людей какая-то беда и они
просят его побыть с ними. Что ж, Лохматик побудет
с людьми, ему неохота на мыс – в одиночестве плохо
даже отдыхать.
Вчетвером лежали на песке. Люди – в спальных
мешках. Лохматик – на байковом одеяле. По-
глядывал то на одного, то на другого, то на третьего –
они ничем его не угощали, смотрели на море, и зверь
неодобрительно морщил нос и шумно выдыхал из
ноздрей воздух. Люди молчали, поэтому Лохматик
изредка с недоумением косился на приёмник – из
него лился совершенно незнакомый для калана
голос:
А вечер опять хороший такой,
Что песен не петь нам нельзя...
Вскоре отец и дядя Коля уснули. Временами
дядя Коля ворочался – вероятно, ушибленная нога
беспокоила и во сне.
Петьке захотелось есть. Открыл ножом
консервную банку – куски лосося были какие-то
обезжиренные, соус пересоленный. Закусывал
сухими пряниками и наблюдал, как к соседнему
острову, который фиолетово вырисовывался
острыми сопками, опускалось солнце. Волны в синей
дали пролива катились параллельно этому берегу,
затем устраивали толчею – пена поблёскивала над
ними, как заснеженное поле, – и, развернувшись,
направлялись уже сюда. Шлёпались о скалу,
теребили зелёные кудри водорослей, в которых

43