Page 191 - Сахалинские робинзоны

– Наша трагедия роста. Одни продвигают в глушь цивилиза-
цию, другие рыдают над погибшим комариком. А штиблеты
на микропорке им подавай...
Президент молчал и посмеивался, спокойно так, словно на
собрании в президиуме, позволяя высказаться очередному
шумливому оратору. Молчал Премьер. Лишь Чап следил за-
плаканными умильными глазами за вышагивающим Волно-
дером, стараясь, видимо, уразуметь: имеет ли какое-нибудь
отношение его суета к куску хлеба или хотя бы опротивевшей
вареной рыбе? Волнодер заметил тоску в собачьих глазах, по-
трогал ногой загривок Чапа.
– Невинную тварь заморили.
Из шалаша по-стариковски выполз Кир Гайдуков, медлен-
но, упираясь ладонями в колени, выпрямился, сказал всем
«Доброе утро» и отдельно Мишке Сорокину:
– Речь держишь?
– Моя речь не упадет, чего ее держать, а вот тебя... тебя надо
бы. Тень отца Гамлета. Разреши предложить дружеское плечо?
– Благодарю. Буду падать – на палку обопрусь.
Кир довольно твердо прошагал к костру, сел и закашлялся,
прикрывая рот кулаком, стиснутым до белизны в суставах.
Впалые щеки зарозовели пятнами, лоб и кончик тонкого носа
лоснились испариной, тощая шея напухла синими венами; и
очки, всегда с ясно натертыми стеклами, были мутны. Он сма-
хивал на концлагерника из военного фильма, и даже Волнодер
примолк, растерянно, с недоумением глядя на него. Президент
длинно вздохнул, горестно покачал головой. Ничего этого Кир
не заметил. Прокашлявшись, он взял топорик и начал мелко
кромсать валежник, чтобы подбодрить огонь под котлом.
– Давай я, – протянул к топору руку Волнодер.
– Гость-сородич должен гостить.
Савка расставил миски, налил в каждую бульона, разломил
двух уток на четыре куска, предложил отзавтракать.
– Может, сухариков принести, а? – спросил Волнодер, до-
брея от горячих густых запахов из котла. – Я прихватил с со-
бой. Прикончим эксперимент сухариками?
Савка-Премьер не ответил. Кир-Опреснитель сказал:

189