Page 188 - Сахалинские робинзоны

– Для равновесия? – Кир слабо рассмеялся, отставил ка-
стрюлю, накрыл крышкой, сверху положил надкушенную кам-
балу. – Наговорились мы сегодня. Как видишь, болеть полезно.
У меня от температуры язык задвигался, у тебя – от пасмурной
погоды. Наверно, пещерные люди в ненастье говорить научи-
лись. Вот только о Люсе ты зря.
– Зря, понимаю.
Они опять молчали, подремывая. И что удивляло их – вся-
кий раз просыпались, когда стихал дождь и светлело небо. К
вечеру переменился ветер, подул с берега, угнал остатки не-
пролившихся туч за Тунайчу, в штормящее Охотское море.
Премьер вылез из шалаша, раскалил жаркий костер, позвал
Опреснителя.
До поздней ночи они сидели, грелись, жарили шашлыки из
лосося, пили малиновый чай.

Моторная лодка.
Президент уговаривает
покинуть стоянку. Истерика
Волнодера. Савка остается один

Моторную лодку Савка Заломин приметил, едва послышал-
ся ее рокот. Она шла со стороны Третьей речки, гнала впереди
себя белый бурун. Шла, перечеркивая широкую дугу залива,
целясь носом в устье Первой речки, а значит, намереваясь на-
вестить шалашную стоянку. Не Президент ли объезжал свои
владения после непогоды?
С рассветом Савка сходил на озеро Свободное, сбил двух
кряковых, ощипал, опалил и теперь варил бульон, чтобы под-
питать ослабшего друга. Кир спал. Чап грел у огня морду. Лес
парил вчерашней дождевой влагой, был теплым и призрач-
ным. Вода Тунайчи, сливаясь с розоватой дымкой неба, свети-
лась ленивыми матовыми бликами. Бульон в котле клокотал,
вываривал из утиных тушек широкие желтые монеты жира.
Савка вспомнил разговор с Киром, и сейчас он показался ему
уж слишком грустным: может, потому, что вчера хмурилась

186