Page 75 - Сахалинские каторжанки

Добрались мы наконец до берега. Вон оно, море – внизу
под нами да под скалистой сопкой. Спускайся и беги по се-
рому песку босиком!
– Инн, а давай по скалам лазить! – кричит Толик.
И я (куда уж денешься) со своим капитаном обследую
прибрежные скалы. И хочу только одну фразу кинуть в его
все время ускользающий зад:
– Может, ты ошибся, может, ты хочешь стать не капита-
ном, а каскадером, скалолазом, спасателем? Лешим, на ху-
дой конец!

Мгачинский леший
Толик – очень приставучий парень:
– Инчик, айда в лес, я тебе лешего покажу!
– Ну айда так айда.
После четырех часов бесцельного скитания по опушкам
я хитро спряталась за елочкой:
– Толик, ну и где же твой леший?
– А вот он я! – мой дружочек соорудил корону и юбку из
папоротника.
Я сощурилась еще хитрее:
– А знаешь, когда-нибудь наступит на земле самый вол-
шебный день, когда я вырасту, превращусь в большую, тол-
стую тетю, стану писательницей, и тогда... Тогда я напишу,
какой во мгачинском лесу леший – дурак!

Дед Каргапол
Во Мгачах обосновались татары и русские, корейцев
и народов севера нет совсем. Я верчусь вокруг матери и
спрашиваю:
– Мам, а почему бабушка Толика на нас не похожа?
Валентина Николаевна лепит пельмени:
– Какого Толика, доча?
– Ну, нашего Толика!
Скалка выпала из мамкиных рук:
– Ты хочешь сказать, твоего Толика? Вы что, уже поже-
нились и нас в известность не поставили? Вань, глянь-ка на
них, они уже тогось, а родители побоку!

73