Page 259 - Виктория Цой - Когда я буду морем

работу младшим невесткам и сестрам мужа. Те недо-
вольно фыркали, но не перечили, чтобы не сеять раздор
в семье, а она ловко распоряжалась снедью, откладывая
кусочки повкуснее подальше, чтоб потом, захлопнув
дверь за надоедливыми родственниками, достать из
подпола шмат отварной свинины пожирнее, нарезать
мягкого осьминога или просто насыпать шоколадных
конфет в вазочку, поставить еду перед сыновьями и лю-
боваться, как они дерутся, вырывая еду друг у друга.
Свекровь ворчала, но недолго: и правда — что плохого
в материнской любви? Да и сама бабушка любила стар-
шего внука без памяти, такого потешного, с блестящи-
ми круглыми глазами, совсем как у деда.
Летом ремонтировали дом, и теперь по выходным у
них было людно. Братья мужа сновали по двору, неуто-
мимо тащили груды досок, колотили, стучали молотка-
ми, забирались на крышу, лезли на сарай и топтались
по огороду. Золовки толклись на кухне, варили, парили,
жарили, беспрестанно грохоча крышками начищенных
кастрюль и, смеясь, пересказывали нехитрые сплетни.
В полдень дружно садились обедать. Сначала за стол
усаживались мужчины, и тогда дед непременно сажал
ее сына, старшего внука, на колени, и тот, зачерпывая
горячий суп маленькой ложкой, быстро уминал целую
тарелку, сползал с колен и убегал во двор. Остальные
внуки терпеливо ждали, когда поедят взрослые, и мате-
ри кликнут их к столу, чтобы, усадив, поставить перед
ними нарезанную на маленькие кусочки горячую кро-
вяную колбасу и суп, заботливо остуженный в чаше с
холодной водой.
Ен Дя с трудом дождалась окончания ремонта. На-
конец последний гвоздь в крыше дома был вбит, и брат
мужа победно сказал:
— Теперь простоит до самой моей старости!

257