Page 262 - Виктория Цой - Когда я буду морем

— Да ну ее. Надоело слушать про больные кости.
Золовка глянула на него, развернулась к плите, схва-
тила мочалку и принялась яростно оттирать нагар.
Через полгода бабку провожали в Корею. Ен Дя на
радостях отдала свекрови дорогой шерстяной шарф в
красно-коричневую клетку, туго повязала его на дря-
блой шее.
Больше она бабку не видела. Кажется, та прожила
еще несколько лет в доме престарелых и под конец, уже
лежачая, не узнавала никого. Ен Дя к ней не ездила: то
времени не было, то билеты дорогие, то кимчхи надо
солить.
После отъезда матери муж совсем съежился, мало го-
ворил, мало ел и совсем ей не перечил. Когда она убрала
фотографии деда с бабкой, он вроде ничего и не заме-
тил. А ей всегда было не по себе от этих фотографий. К
чему покойников по стенкам развешивать? Жить нужно
самим. Когда муж умер, она недолго плакала. Все там
будем.
Она стала медленнее ходить, стала многое забывать,
и иногда невестка с досадой говорила ей:
— Да что ж вы, мама, ничего не помните-то! Свет в
туалете выключайте после себя!
Она сначала сердилась, потом махнула рукой, пропу-
ская мимо ушей ворчание молодой невестки. Однажды
старший сын пришел с работы раньше обычного, наско-
ро поужинал и, переглянувшись с женой, вдруг начал
говорить о том, что жизнь нужно заканчивать там, где
есть надлежащий уход, и что медицина в Корее шагнула
далеко вперед, и он уже узнал — места в доме престаре-
лых есть. Ен Дя долго не могла взять в толк, к чему он
ведет, а когда поняла, зашаталась, схватилась за спин-
ку стула, медленно сползая. Невестка ловко подставила
руку, усадила, налила крепкого чаю и зачастила:

260