Page 135 - Анна Каренина

Петров встал, опираясь на палку, и робко посмотрел на князя.
– Это моя дочь, – сказал князь. – Позвольте быть знакомым.
Живописец поклонился и улыбнулся, открывая странно блестящие белые зубы.
– Мы вас ждали вчера, княжна, – сказал он Кити.
Он пошатнулся, говоря это, и, повторяя это движение, старался показать, что он это
сделал нарочно.
– Я хотела прийти, но Варенька сказала, что Анна Павловна присылала сказать, что вы
не поедете.
– Как не поедем? – покраснев и тотчас же закашлявшись, сказал Петров, отыскивая
глазами жену. – Анета, Анета! – проговорил он громко, и на тонкой белой шее его, как
веревки, натянулись толстые жилы.
Анна Павловна подошла.
– Как же ты послала сказать княжне, что мы не поедем! – потеряв голос,
раздражительно прошептал он ей.
– Здравствуйте, княжна! – сказала Анна Павловна с притворною улыбкой, столь
непохожею на прежнее ее обращение. – Очень приятно познакомиться, – обратилась она к
князю. – Вас давно ждали, князь.
– Как же ты послала сказать княжне, что мы не поедем? – хрипло прошептал еще раз
живописец еще сердитее, очевидно раздражаясь еще более тем, что голос изменяет ему и он
не может дать своей речи того выражения, какое бы хотел.
– Ах, боже мой! Я думала, что мы не поедем, – с досадою отвечала жена.
– Как же, когда… – он закашлялся и махнул рукой. Князь приподнял шляпу и отошел с
дочерью.
– О, ох! – тяжело вздохнул он, – о, несчастные!
– Да, папа, – отвечала Кити. – Но надо знать, что у них трое детей, никого прислуги и
почти никаких средств. Он что-то получает от Академии, – оживленно рассказывала она,
стараясь заглушить волнение, поднявшееся в ней вследствие странной в отношении к ней
перемены Анны Павловны.
– А вот и мадам Шталь, – сказала Кити, указывая на колясочку, в которой, обложенное
подушками, в чем-то сером и голубом, под зонтиком лежало что-то.
Это была г-жа Шталь. Сзади ее стоял мрачный здоровенный работник-немец, катавший
ее. Подле стоял белокурый шведский граф, которого знала по имени Кити. Несколько
человек больных медлили около колясочки, глядя на эту даму, как на что-то
необыкновенное.
Князь подошел к ней. И тотчас же в глазах его Кити заметила смущавший ее огонек
насмешки. Он подошел к мадам Шталь и заговорил на том отличном французском языке, на
котором столь немногие уже говорят теперь, чрезвычайно учтиво и мило.
– Не знаю, вспомните ли вы меня, но я должен напомнить себя, чтобы поблагодарить за
вашу доброту к моей дочери, – сказал он ей, сняв шляпу и не надевая ее.
– Князь Александр Щербацкий, – сказала мадам Шталь, поднимая на него свои
небесные глаза, в которых Кити заметила неудовольствие. – Очень рада. Я так полюбила
вашу дочь.
– Здоровье ваше все нехорошо?
– Да я уж привыкла, – сказала мадам Шталь и познакомила князя со шведским графом.
– А вы очень мало переменились, – сказал ей князь. – Я не имел чести видеть вас десять
или одиннадцать лет.
– Да, бог дает крест и дает силу нести его. Часто удивляешься, к чему тянется эта
жизнь… С той стороны! – с досадой обратилась она к Вареньке, не так завертывавшей ей
пледом ноги.
– Чтобы делать добро, вероятно, – сказал князь, смеясь глазами.
– Это не нам судить, – сказала госпожа Шталь, заметив оттенок выражения на лице
князя. – Так вы пришлете мне эту книгу, любезный граф? Очень благодарю вас, – обратилась