Page 2 - Дядя Ваня

Действующие лица

Серебряков Александр Владимирович , отставной профессор.
Елена Андреевна , его жена, 27 лет.
Софья Александровна (Соня) , его дочь от первого брака.
Войницкая Мария Васильевна , вдова тайного советника, мать первой жены
профессора.
Войницкий Иван Петрович , ее сын.
Астров Михаил Львович , врач.
Телегин Илья Ильич , обедневший помещик.
Марина , старая няня.
Работник .
Действие происходит в усадьбе Серебрякова .

Действие первое

Сад. Видна часть дома с террасой. На аллее под старым тополем стол,
сервированный для чая. Скамьи, стулья; на одной из скамей лежит гитара.
Недалеко от стола качели. — Третий час дня. Пасмурно.
Марина (сырая, малоподвижная старушка, сидит у самовара, вяжет чулок) и
Астров (ходит возле).

Марина (наливает стакан). Кушай, батюшка.
Астров (нехотя принимает стакан). Что-то не хочется.
Марина. Может, водочки выпьешь?
Астров. Нет. Я не каждый день водку пью. К тому же душно.

Пауза.

Нянька, сколько прошло, как мы знакомы?
Марина (раздумывая). Сколько? Дай бог память… Ты приехал сюда, в эти края…
когда?.. еще жива была Вера Петровна, Сонечкина мать. Ты при ней к нам две зимы ездил…
Ну, значит, лет одиннадцать прошло. (Подумав.) А может, и больше…
Астров. Сильно я изменился с тех пор?
Марина. Сильно. Тогда ты молодой был, красивый, а теперь постарел. И красота уже
не та. Тоже сказать — и водочку пьешь.
Астров. Да… В десять лет другим человеком стал. А какая причина? Заработался,
нянька. От утра до ночи все на ногах, покою не знаю, а ночью лежишь под одеялом и
боишься, как бы к больному не потащили. За все время, пока мы с тобою знакомы, у меня ни
одного дня не было свободного. Как не постареть? Да и сама по себе жизнь скучна, глупа,
грязна… Затягивает эта жизнь. Кругом тебя одни чудаки, сплошь одни чудаки; а поживешь с
ними года два-три и мало-помалу сам, незаметно для себя становишься чудаком. Неизбежная
участь. (Закручивая свои длинные усы.) Ишь громадные усы выросли… Глупые усы. Я стал
чудаком, нянька… Поглупеть-то я еще не поглупел, бог милостив, мозги на своем месте, но
чувства как-то притупились. Ничего я не хочу, ничего мне не нужно, никого я не люблю…
Вот разве тебя только люблю. (Целует ее в голову.) У меня в детстве была такая же нянька.
Марина. Может, ты кушать хочешь?
Астров. Нет. В великом посту на третьей неделе поехал я в Малицкое на эпидемию…
Сыпной тиф… В избах народ вповалку… Грязь, вонь, дым, телята на полу, с больными
вместе… Поросята тут же… Возился я целый день, не присел, маковой росинки во рту не
было, а приехал домой, не дают отдохнуть — привезли с железной дороги стрелочника;
положил я его на стол, чтобы ему операцию делать, а он возьми и умри у меня под