Page 2 - Леди Макбет Мценского уезда

скука русская, скука купеческого дома, от которой весело, говорят, даже удавиться. Читать
Катерина Львовна была не охотница, да и книг к тому же, окромя Киевского патерика, в
доме их не было.
Скучною жизнью жилось Катерине Львовне в богатом свекровом доме в течение целых
пяти лет ее жизни за неласковым мужем; но никто, как водится, не обращал на эту скуку ее
ни малейшего внимания.

Глава вторая

На шестую весну Катерины Львовниного замужества у Измайловых прорвало
мельничную плотину. Работы на ту пору, как нарочно, на мельницу было завезено много, а
прорва учинилась огромная: вода ушла под нижний лежень холостой скрыни, и захватить ее
скорой рукой никак не удавалось. Согнал Зиновий Борисыч народу на мельницу с целой
округи, и сам там сидел безотлучно; городские дела уж один старик правил, а Катерина
Львовна маялась дома по целым дням одна-одинешенька. Сначала ей без мужа еще скучней
было, а тут будто даже как и лучше показалось: свободнее ей одной стало. Сердце ее к нему
никогда особенно не лежало, а без него по крайней мере одним командиром над ней стало
меньше.
Сидела раз Катерина Львовна у себя на вышке под окошечком, зевала-зевала, ни о чем
определенном не думала, да и стыдно ей, наконец, зевать стало. А на дворе погода такая
чудесная: тепло, светло, весело, и сквозь зеленую деревянную решетку сада видно, как по
деревьям с сучка на сучок перепархивают разные птички.
«Что это я в самом деле раззевалась? – подумала Катерина Львовна. – Сем-ну я хоть
встану по двору погуляю или в сад пройдусь».
Накинула на себя Катерина Львовна старую штофную шубочку и вышла.
На дворе так светло и крепко дышится, а на галерее у амбаров такой хохот веселый
стоит.
– Чего это вы так радуетесь? – спросила Катерина Львовна свекровых приказчиков.
– А вот, матушка Катерина Ильвовна, свинью живую вешали, – отвечал ей старый
приказчик.
– Какую свинью?
– А вот свинью Аксинью, что родила сына Василья да не позвала нас на крестины, –
смело и весело рассказывал молодец с дерзким красивым лицом, обрамленным черными как
смоль кудрями и едва пробивающейся бородкой.
Из мучной кади, привешенной к весовому коромыслу, в эту минуту выглянула толстая
рожа румяной кухарки Аксиньи.
– Черти, дьяволы гладкие, – ругалась кухарка, стараясь схватиться за железное
коромысло и вылезть из раскачивающейся кади.
1
– Восемь пудов до обеда тянет, а пихтерь сена съест, так и гирь недостанет, – опять
объяснил красивый молодец и, повернув кадь, выбросил кухарку на сложенное в угле кулье.
Баба, шутливо ругаясь, начала оправляться.
– Ну-ка, а сколько во мне будет? – пошутила Катерина Львовна и, взявшись за веревки,
стала на доску.
– Три пуда семь фунтов, – отвечал тот же красивый молодец Сергей, бросив гирь на
весовую скайму. – Диковина!
– Чему же ты дивуешься?
– Да что три пуда в вас потянуло, Катерина Ильвовна. Вас, я так рассуждаю, целый
день на руках носить надо – и то не уморишься, а только за удовольствие это будешь для
себя чувствовать.

1 Пихтерь – большая корзина.