Page 3 - Леди Макбет Мценского уезда

– Что ж я, не человек, что ли? Небось тоже устанешь, – ответила, слегка краснея,
отвыкшая от таких речей Катерина Львовна, чувствуя внезапный прилив желания
разболтаться и наговориться словами веселыми и шутливыми.
– Ни боже мой! В Аравию счастливую занес бы, – отвечал ей Сергей на ее замечание.
– Не так ты, молодец, рассуждаешь, – говорил ссыпавший мужичок. – Что есть такое в
нас тяжесть? Разве тело наше тянет? тело наше, милый человек, на весу ничего не значит:
сила наша, сила тянет – не тело!
– Да, я в девках страсть сильна была, – сказала, опять не утерпев, Катерина Львовна. –
Меня даже мужчина не всякий одолевал.
– А ну-с, позвольте ручку, если как это правда, – попросил красивый молодец.
Катерина Львовна смутилась, но протянула руку.
– Ой, пусти кольцо: больно! – вскрикнула Катерина Львовна, когда Сергей сжал в
своей руке ее руку, и свободною рукою толкнула его в грудь.
Молодец выпустил хозяйкину руку и от ее толчка отлетел на два шага в сторону.
– Н-да, вот ты и рассуждай, что женщина, – удивился мужичок.
– Нет, а вы позвольте так взяться, на-борки, – относился, раскидывая кудри, Серега.
– Ну, берись, – ответила, развеселившись, Катерина Львовна и приподняла кверху свои
локоточки.
Сергей обнял молодую хозяйку и прижал ее твердую грудь к своей красной рубашке.
Катерина Львовна только было шевельнула плечами, а Сергей приподнял ее от полу,
подержал на руках, сжал и посадил тихонько на опрокинутую мерку.
Катерина Львовна не успела даже распорядиться своей хваленою силою.
Красная-раскрасная, поправила она, сидя на мерке, свалившуюся с плеча шубку и тихо
пошла из амбара, а Сергей молодецки кашлянул и крикнул:
– Ну вы, олухи царя небесного! Сыпь, не зевай, гребла не замай; будут вершки, наши
лишки.
Будто как он и внимания не обратил на то, что сейчас было.
– Девичур этот проклятый Сережка! – рассказывала, плетясь за Катериной Львовной,
кухарка Аксинья. – Всем вор взял – что ростом, что лицом, что красотой, и улестит и до
греха доведет. А что уж непостоянный, подлец, пренепостоянный-непостоянный!
– А ты, Аксинья… того, – говорила, идучи впереди ее, молодая хозяйка, – мальчик-то
твой у тебя жив?
– Жив, матушка, жив – что ему! Где они не нужны-то кому, у тех они ведь живущи.
– И откуда это он у тебя?
– И-и! так, гулевой – на народе ведь живешь-то – гулевой.
– Давно он у нас, этот молодец?
– Кто это? Сергей-то, что ли?
– Да.
– С месяц будет. У Копчоновых допреж служил, так прогнал его хозяин. – Аксинья
понизила голос и досказала: – Сказывают, с самой хозяйкой в любви был… Ведь вот,
треанафемская его душа, какой смелый!

Глава третья

Теплые молочные сумерки стояли над городом. Зиновий Борисыч еще не возвращался с
попрудки. Свекра Бориса Тимофеича тоже не было дома: поехал к старому приятелю на
именины, даже и к ужину заказал себя не дожидаться. Катерина Львовна от нечего делать
рано повечерила, открыла у себя на вышке окошечко и, прислонясь к косяку, шелушила
подсолнечные зернышки. Люди в кухне поужинали и расходились по двору спать: кто под
сараи, кто к амбарам, кто на высокие душистые сеновалы. Позже всех вышел из кухни
Сергей. Он походил по двору, спустил цепных собак, посвистал и, проходя мимо окна
Катерины Львовны, поглядел на нее и низко ей поклонился.