Page 4 - Война и мир 1 том

барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут
судить про то, что угодно или нравится императрице.
– Monsieur le baron de Funke a ete recommande a l'imperatrice-mere par sa soeur, [ Барон
Функе рекомендован императрице-матери ее сестрою,] – только сказала она грустным,
сухим тоном. В то время, как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг
представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с
грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой
покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup
d'estime, [ много уважения,] и опять взгляд ее подернулся грустью.
Князь равнодушно замолк. Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою
ловкостью и быстротою такта, захотела и щелконуть князя за то, что он дерзнул так
отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в то же время утешить его.
– Mais a propos de votre famille,[ Кстати о вашей семье,] – сказала она, – знаете ли,
что ваша дочь с тех пор, как выезжает, fait les delices de tout le monde. On la trouve belle,
comme le jour. [ составляет восторг всего общества. Ее находят прекрасною, как день.]
Князь наклонился в знак уважения и признательности.
– Я часто думаю, – продолжала Анна Павловна после минутного молчания, подвигаясь
к князю и ласково улыбаясь ему, как будто выказывая этим, что политические и светские
разговоры кончены и теперь начинается задушевный, – я часто думаю, как иногда
несправедливо распределяется счастие жизни. За что вам судьба дала таких двух славных
детей (исключая Анатоля, вашего меньшого, я его не люблю, – вставила она
безапелляционно, приподняв брови) – таких прелестных детей? А вы, право, менее всех
цените их и потому их не стоите.
И она улыбнулась своею восторженною улыбкой.
– Que voulez-vous? Lafater aurait dit que je n'ai pas la bosse de la paterienite, [ Чего вы
хотите? Лафатер сказал бы, что у меня нет шишки родительской любви,] – сказал князь.
– Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна
вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о
нем говорили у ее величества и жалеют вас…
Князь не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Князь
Василий поморщился.
– Что вы хотите, чтоб я делал! – сказал он наконец. – Вы знаете, я сделал для их
воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbeciles. [ дураки.] Ипполит, по
крайней мере, покойный дурак, а Анатоль – беспокойный. Вот одно различие, – сказал он,
улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко
выказывая в сложившихся около его рта морщинах что-то неожиданно-грубое и неприятное.
– И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в
чем не могла упрекнуть вас, – сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.
– Je suis votre [ Я ваш] верный раб, et a vous seule je puis l'avouer. Мои дети – ce sont
les entraves de mon existence. [ вам одним могу признаться. Мои дети – обуза моего
существования.] – Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.
Анна Павловна задумалась.
– Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля?
Говорят, – сказала она, – что старые девицы ont la manie des Marieiages. [ имеют манию
женить.] Я еще не чувствую за собою этой слабости, но у меня есть одна petite personne [
маленькая особа] , которая очень несчастлива с отцом, une parente a nous, une princesse [
наша родственница, княжна] Болконская. – Князь Василий не отвечал, хотя с свойственною
светским людям быстротой соображения и памяти показал движением головы, что он принял
к соображению эти сведения.
– Нет, вы знаете ли, что этот Анатоль мне стоит 40.000 в год, – сказал он, видимо, не в
силах удерживать печальный ход своих мыслей. Он помолчал.