Page 106 - Рассказы
P. 106

И он остался сидеть, неподвижный, как китайский идол, как сосуд, хранящий в себе
               драгоценную влагу, ни одна капля которой не должна быть потеряна.
                     – Ну, а я пойду спать, – сухо проворчал я. Проснулись поздно.
                     Все смотрели друг на друга с еле скрываемым презрением, ненавистью, отвращением.
                     – Здорово вчера дрызнули, – сказал Буйносов, из которого уже, вероятно, улетучилась
               вся драгоценная влага.
                     – Сейчас бы хорошо освежиться!
                     Я  сделал  мину  любезного  хозяина,  послал  за  закуской  и  вином.  Уселись  трое  с
               помятыми лицами… Ели лениво, неохотно, устало.
                     «Как  они  не  понимают,  что  нужно  сейчас  же  встать,  уйти  и  не  встречаться!  Не
               встречаться, по крайней мере, дня три!!!»
                     По их лицам я видел, что они думают то же самое, но ничего нельзя было поделать:
               вино спаяло всех трех самым непостижимым, самым отвратительным образом…

                                                       Один город…


                                                               I

                     Считается признаком дурного тона писать о частной жизни лиц, которые еще живы и
               благополучно существуют на белом свете.
                     То же самое можно применить и к городам.
                     Мне бы очень не хотелось поставить в неловкое положение тот небольшой городок, о
               котором я собираюсь написать. Именно потому, что он еще жив, здоров и ему будет больно
               читать о себе такие вещи.
                     Поэтому я полагаю: самое лучшее – не называть его имени. Жители сами догадаются,
               что речь идет об их городе, и им будет стыдно. Если же жители других городов, которых я не
               имел в виду, примут все на свой счет, я нисколько не буду смущен… Пусть! На воре шапка
               горит.
                     В том городе, о котором я хочу писать и который не назову ни за какие коврижки, мне
               нужно было пробыть всего один день.
                     Подъезжая к нему, я лениво поинтересовался у соседа по месту в вагоне: что из себя, в
               сущности, представляет этот город?
                     – Скверный  городишко…  Мог  бы  быть  красивым  и  интересным,  но  городская  дума
               сделала из него черт знает что…
                     – А почему?
                     Сосед ехидно подмигнул мне:
                     – Покрали деньги.
                     – Кто покрал?
                     – Да  члены  думы.  А  первый  вор  –  городской  голова…  Такого  вора,  как  ихний
               городской  голова,  и  свет  не  производил!  Не  только  все  деньги  из  кассы  покрал,  но  даже
               самую кассу на куски разломал и домой к себе свез.
                     – А чего же ихняя полиция смотрит?
                     – Ихняя полиция? Ха-ха!.. Ихняя полиция… В этом городе такая полиция, что с живого
               и мертвого взятки дерет…
                     – Ну уж и с мертвого… – усомнился я.
                     – А ей-богу. Собираются родственники хоронить покойника, а их сейчас за шиворот:
               «Стой – куда? Хоронить? А разрешение от департамента торговли и мануфактур имеешь?» –
               «Нет». – «Ну, вот видишь… Давай десять рублей поспектакльного сбору – тогда волоки». И
               дают.
                     – Ну, это вы, кажется, слишком…
                     – Нет, не слишком! Не слишком… С жидов взяли все, что можно было взять. Теперь
   101   102   103   104   105   106   107   108   109   110   111