Page 106 - Рассказы

И он остался сидеть, неподвижный, как китайский идол, как сосуд, хранящий в себе
драгоценную влагу, ни одна капля которой не должна быть потеряна.
– Ну, а я пойду спать, – сухо проворчал я. Проснулись поздно.
Все смотрели друг на друга с еле скрываемым презрением, ненавистью, отвращением.
– Здорово вчера дрызнули, – сказал Буйносов, из которого уже, вероятно, улетучилась
вся драгоценная влага.
– Сейчас бы хорошо освежиться!
Я сделал мину любезного хозяина, послал за закуской и вином. Уселись трое с
помятыми лицами… Ели лениво, неохотно, устало.
«Как они не понимают, что нужно сейчас же встать, уйти и не встречаться! Не
встречаться, по крайней мере, дня три!!!»
По их лицам я видел, что они думают то же самое, но ничего нельзя было поделать:
вино спаяло всех трех самым непостижимым, самым отвратительным образом…

Один город…

I

Считается признаком дурного тона писать о частной жизни лиц, которые еще живы и
благополучно существуют на белом свете.
То же самое можно применить и к городам.
Мне бы очень не хотелось поставить в неловкое положение тот небольшой городок, о
котором я собираюсь написать. Именно потому, что он еще жив, здоров и ему будет больно
читать о себе такие вещи.
Поэтому я полагаю: самое лучшее – не называть его имени. Жители сами догадаются,
что речь идет об их городе, и им будет стыдно. Если же жители других городов, которых я не
имел в виду, примут все на свой счет, я нисколько не буду смущен… Пусть! На воре шапка
горит.
В том городе, о котором я хочу писать и который не назову ни за какие коврижки, мне
нужно было пробыть всего один день.
Подъезжая к нему, я лениво поинтересовался у соседа по месту в вагоне: что из себя, в
сущности, представляет этот город?
– Скверный городишко… Мог бы быть красивым и интересным, но городская дума
сделала из него черт знает что…
– А почему?
Сосед ехидно подмигнул мне:
– Покрали деньги.
– Кто покрал?
– Да члены думы. А первый вор – городской голова… Такого вора, как ихний
городской голова, и свет не производил! Не только все деньги из кассы покрал, но даже
самую кассу на куски разломал и домой к себе свез.
– А чего же ихняя полиция смотрит?
– Ихняя полиция? Ха-ха!.. Ихняя полиция… В этом городе такая полиция, что с живого
и мертвого взятки дерет…
– Ну уж и с мертвого… – усомнился я.
– А ей-богу. Собираются родственники хоронить покойника, а их сейчас за шиворот:
«Стой – куда? Хоронить? А разрешение от департамента торговли и мануфактур имеешь?» –
«Нет». – «Ну, вот видишь… Давай десять рублей поспектакльного сбору – тогда волоки». И
дают.
– Ну, это вы, кажется, слишком…
– Нет, не слишком! Не слишком… С жидов взяли все, что можно было взять. Теперь