Page 104 - Рассказы
P. 104

– Вот! Так. Освежиться нужно.
                     Мы выпили по кружке пива и разнеженно посмотрели друг на друга.
                     – Сережа…  милый… –  сказал  Буйносов. –  Я  так  вас  двух  люблю,  что  черт  с  ней,  с
               рецензией. Сережа! Стой! Я хочу выпить с тобой на «ты».
                     – Да ведь мы и так на «ты»! – засмеялся я.
                     – Э, черт. Действительно. Ну, давай на «вы» выпьем.
                     Затея показалась такой забавной, что мы решили привести ее в исполнение.
                     – Графинчик водки! – крикнул Буйносов.
                     – Водку? – удивился я. – После пива?
                     – Это освежает. Освежимся!
                     – Неужели водка освежить может? – удивился я.
                     – Еще как! Об этом даже где-то писали… Сгорание углерода и желтков… Не помню.
                     – Обедать будете? – спросил слуга.
                     – Как? Разве уже… обед?..
                     – Да-с. Семь часов.
                     Я  вспомнил,  что  потерял  уже  свою  работу,  небольшой  сон  и  ванну.  Сердце  мое
               сжалось,  но  сейчас  же  я  успокоился,  вспомнив,  что  и  Буйносов  пропустил  срочную
               рецензию. Никогда я не чувствовал так остро справедливости пословицы: «На миру и смерть
               красна».
                     – Семь часов?! – всплеснул руками юбиляр. – Черт возьми! А мой юбилей?
                     Буйносов сказал:
                     – Ну куда тебе спешить? Времени еще вагон. Посидим! Черт с ней, с рецензией.
                     – Да, брат… – поддержал и я. – Ты посиди с нами. На юбилей еще успеешь.
                     – Мне распорядиться нужно…
                     – Распорядись! Скажи, чтобы дали нам сейчас обед и белого винца.
                     Юбиляр подмигнул.
                     – Вот! Идея… Освежает!
                     Лицо его неожиданно засияло ласковой улыбкой.
                     – Люблю молодцов. Люблю, когда не хамят. Когда нам подали кофе и ликер, я бросил
               косой взгляд на Буйносова и сказал юбиляру:
                     – Слушай! Плюнь ты на сегодняшний юбилей. Ведь это пошлятина: соберутся идиоты,
               будут говорить тривиальности. Не надо! Посиди с нами. Жена твоя и одна управится.
                     – Да как же: юбилей, а юбиляра нет.
                     Буйносов задергался, заерзал на своем месте, засуетился:
                     – Это хорошо! Это-то и оригинально! Жизнь однообразна! Юбилеи однообразны! А это
               свежо, это молодо: юбилей идет своим чередом, а юбиляра нет. Где юбиляр? Да он променял
               общество тупиц на двух друзей… которые его искренне любят.
                     – Поцелуемся! –  вскричал  воодушевленно  юбиляр. –  Верно!  Вот.  Будем  освежаться
               бенедиктином.
                     – Вот это яркий человек! Вот это порыв, – воодушевился Буйносов. – В тебе есть что-то
               такое… большое, оригинальное. Правда, Сережа?
                     – Да… У него так мило выходит, когда он говорит: «Не хами!»
                     – Не хамите! – с готовностью сказал юбиляр. – Сейчас бы кюрассо был к месту.
                     – Почему?
                     – Освежает.
                     Я уже понимал всю беспочвенность и иллюзорность этого слова, но в нем было столько
               уюта, столько оправдания каждой новой рюмке, каждой перемене напитка, что кюрассао был
               признан              единственным                могущим               освежить              нас
               напитком………………………………………………………..
                     ……………………………………………………………..
                     – Извините, господа, сейчас гасим свет… Ресторан закрывается.
                     – Вздор! – сказал бывший юбиляр. – Не хами!
   99   100   101   102   103   104   105   106   107   108   109