Page 31 - Бег

узнал!
Корзухин. Действительно, я некоторое время проживал в Крыму, как раз тогда, когда
там бушевали эти полоумные генералы. Но, видите ли, я тогда уже уехал, никаких связей с
Россией не имею и не намерен иметь. Я принял французское подданство, женат не был, и
должен вам сказать, что вот уже третий месяц, как у меня в доме проживает в качестве
личного секретаря русская эмигрантка, также принявшая французское подданство и
фамилию Фрежоль. Это очаровательнейшее существо настолько тронуло мое сердце, что, по
секрету вам сказать, я намерен вскоре на ней жениться, так что всякие разговоры о какой-то
якобы имеющейся у меня жене мне неприятны.
Голубков. Фрежоль… Значит, вы отказываетесь от живого человека! Но ведь она же
ехала к вам! Помните, ее арестовали? Помните, мороз, окна, фонарь – голубая луна?..
Корзухин. Ну да, голубая луна, мороз… Контрразведка уже пыталась раз
шантажировать меня при помощи легенды о какой-то моей жене-коммунистке. Мне
неприятен этот разговор, господин Голубков, повторяю вам.
Голубков. Ай-яй-яй! Моя жизнь мне снится!..
Корзухин. Вне всяких сомнений.
Голубков. Я понял. Она вам мешает, и очень хорошо. Пусть она не жена вам. Так даже
лучше. Я люблю ее, поймите это! И сделаю все для того, чтобы выручить ее из рук нищеты.
Но я прошу вас помочь ей хотя бы временно. Вы – богатейший человек, всем известно, что
все ваши капиталы за границей. Дайте мне взаймы тысячу долларов, и, лишь только мы
станем на ноги, я вам свято ее верну. Я отработаю! Я поставлю себе это целью жизни.
Корзухин. Простите, мсье Голубков, я так и предполагал, что разговор о мифической
жене приведет именно к долларам. Тысячу? Я не ослышался?
Голубков. Тысячу. Клянусь вам, я верну ее!
Корзухин. Ах, молодой человек! Прежде чем говорить о тысяче долларов, я вам скажу,
что такое один доллар. (Начинает балладу о долларе и вдохновляется.) Доллар! Великий
всемогущий дух! Он всюду! Глядите туда! Вон там, далеко, на кровле, горит золотой луч, а
рядом с ним высоко в воздухе согбенная черная кошка – химера! Он и там! Химера его
стережет. (Указывает таинственно в пол.) Неясное ощущение, не шум и не звук, а как бы
дыхание вспученной земли: там стрелою летят поезда, в них доллар! Теперь закройте глаза и
вообразите – мрак, в нем волны ходят, как горы. Мгла и вода – океан! Он страшен, он
сожрет! Но в океане, с сипением топок, взрывая миллионы тонн воды, идет чудовище! Идет,
кряхтит, несет на себе огни! Оно роет воду, ему тяжко, но в адских топках, там, где голые
кочегары, оно несет свое золотое дитя, свое божественное сердце – доллар! И вдруг
тревожно в мире!
Где-то далеко послышались звуки проходящей военной музыки.
И вот они уже идут! Идут! Их тысячи, потом миллионы! Их головы запаяны в стальные
шлемы. Они идут! Потом они бегут! Потом они бросаются с воем грудью на колючую
проволоку! Почему они кинулись? Потому что где-то оскорбили божественный доллар! Но
вот в мире тихо, и всюду, во всех городах, ликующе кричат трубы! Он отомщен! Они кричат
в честь доллара!
(Утихает.)
Музыка удаляется.
Итак, господин Голубков, я думаю, что вы и сами перестанете настаивать на том, чтобы
я вручил неизвестному молодому человеку целую тысячу долларов?
Голубков. Да, я не буду настаивать. Но я хотел бы сказать вам на прощанье, господин
Корзухин, что вы самый бездушный, самый страшный человек, которого я когда-либо видел.
И вы получите возмездие, оно придет! Иначе быть не может! Прощайте. (Хочет уйти.)
Звонок. Антуан входит.
Антуан. Женераль Чарнота.
Корзухин. Гм… Русский день. Ну, проси, проси.
Антуан уходит. Входит Чарнота. Он в черкеске, но без серебряного пояса и без