Page 137 - Донские рассказы
P. 137

II
                Телеграфные столбы, воробьиным скоком обежавшие весь округ, сказали: разверстка.

                По хуторам и станицам казаки-посевщики богатыми очкурами покрепче перетянули
                животы, решили разом и не задумавшись:

                – Дарма хлеб отдавать?.. Не дадим…
                На базах, на улицах, кому где приглянулось, ночушками повыбухали ямищи, пшеницу
                ядреную позарыли десятками, сотнями пудов. Всякий знает про соседа, где и как
                попрятал хлебишко.
                Молчат…

                Бодягин с продотрядом каруселит по округу. Снег визжит под колесами тачанки, бегут
                назад заиндевевшие плетни. Сумерки вечерние. Станица – как и все станицы, но
                Бодягину она родная. Шесть лет ее не состарили.
                Так было: июль знойный, на межах желтопенная ромашка, покос хлебов, Игнашке
                Бодягину – четырнадцать лет. Косил с отцом и работником. Ударил отец работника за то,
                что сломал зубец у вил; подошел Игнат к отцу вплотную, сказал, не разжимая зубов:

                – Сволочь ты, батя…
                – Я?!

                – Ты…
                Ударом кулака сшиб с ног Игната, испорол до крови чересседельней. Вечером, когда
                вернулись с поля домой, вырезал отец в саду вишневый костыль, обстрогал, – бороду
                поглаживая, сунул его Игнату в руки:
                – Поди, сынок, походи по миру, а ума-разума наберешься – назад вертайся, – и
                ухмыльнулся.
                Так было, а теперь шуршит тачанка мимо заиндевевших плетней, бегут назад
                соломенные крыши, ставни размалеванные. Глянул Бодягин на раины в отцовском
                палисаднике, на жестяного петуха, раскрылатившегося на крыше в безголосном крике;
                почувствовал, как что-то уперлось в горле и перехватило дыхание. Вечером спросил у
                хозяина квартиры:
                – Старик Бодягин живой?

                Хозяин, чинивший упряжку, обсмоленными пальцами всучил в дратву щетинку,
                сощурился:

                – Все богатеет… Новую бабу завел, старуха померла давненько, сын пропал где-то, а он,
                старый хрен, все по солдаткам бегает…
                И, меняя тон на серьезный, добавил:

                – Хозяин ничего, обстоятельный… Вам разве из знакомцев?

                Утром, за завтраком, председатель выездной сессии Ревтрибунала сказал:
                – Вчера двое кулаков на сходе агитировали казаков хлеб не сдавать… При обыске
                оказали сопротивление, избили двух красноармейцев. Показательный суд устроим и
                шлепнем…
   132   133   134   135   136   137   138   139   140   141   142