Page 2 - На западном фронте без перемен

— Ну, открывай же свою обжорку, Генрих! И так видно, что фасоль сварилась!
Повар сонно покачал головой:

— Пускай сначала все соберутся.
Тьяден ухмыльнулся:

— А мы все здесь! Повар все еще ничего не заметил:
— Держи карман шире! Где же остальные?

— Они сегодня не у тебя на довольствии! Кто в лазарете, а кто и в земле!
Узнав о происшедшем, кухонный бог был сражен. Его даже пошатнуло:

— А я-то сварил на сто пятьдесят человек! Кропп ткнул его кулаком в бок:
— Значит, мы хоть раз наедимся досыта. А ну давай, начинай раздачу!
В эту минуту Тьядена осенила внезапная мысль. Его острое, как мышиная мордочка, лицо так
и засветилось, глаза лукаво сощурились, скулы заиграли, и он подошел поближе:

— Генрих, дружище, так, значит, ты и хлеба получил на сто пятьдесят человек?
Огорошенный повар рассеянно кивнул.

Тьяден схватил его за грудь:
— И колбасу тоже? Повар опять кивнул своей багровой, как помидор, головой. У Тьядена
отвисла челюсть:
— И табак?

— Ну да, все.

Тьяден обернулся к нам, лицо его сияло:
— Черт побери, вот это повезло! Ведь теперь все достанется нам! Это будет — обождите! —
так и есть, ровно по две порции на нос!

Но тут Помидор снова ожил и заявил:
— Так дело не пойдет.

Теперь и мы тоже стряхнули с себя сон и протиснулись поближе.
— Эй ты, морковка, почему не выйдет? — спросил Катчинский.

— Да потому, что восемьдесят — это не сто пятьдесят!
— А вот мы тебе покажем, как это сделать — проворчал Мюллер.
— Суп получите, так и быть, а хлеб и колбасу выдам только на восемьдесят, — продолжал
упорствовать Помидор.

Катчинский вышел из себя:

— Послать бы тебя самого разок на передовую! Ты получил продукты не на восемьдесят
человек, а на вторую роту, баста. И ты их выдашь! Вторая рота — это мы.
Мы взяли Помидора в оборот. Все его недолюбливали: уже не раз по его вине обед или ужин
попадал к нам в окопы остывшим, с большим опозданием, так как при самом пустяковом огне
он не решался подъехать со своим котлом поближе, и нашим подносчикам пищи приходилось
ползти гораздо дальше, чем их собратьям из других рот. Вот Бульке из первой роты, тот был
куда лучше. Он, хоть и был жирным как хомяк, но уж если надо было, то тащил свою кухню
почти до самой передовой.
Мы были настроены очень воинственно, и наверно дело дошло бы до драки, если бы на месте
происшествия не появился командир роты. Узнав, о чем мы спорим, он сказал только: