Page 2 - Рассказы

– Я не помешал?
– Вообще-то, я спать готовлюсь… Устала сегодня. А что? Я немножко не понимаю…
– Да, сегодня у вас денек… Скажите, а вот этот оркестр ваш, он не мешает вам?
– Нет.
– Я бы все-таки несколько поубавил его: на нервы действует. Очень громко, куда к
шутам…
– Нам ничего… Привыкли.
Чередниченко отметил, что вблизи циркачка не такая уж красавица, и это придало ему
храбрости. Он серьезно задумал отвезти циркачку к себе домой, жениться.
Что она была циркачкой, они скроют, никто знать не будет.
– Вы не позволите предложить вам?..– Чередниченко взялся за бутылку.
– Нет, нет,– твердо сказала Ева.– Не пью.
– Совсем?
– Совсем.
– Нисколько-нисколько?
– Нисколько.
Чередниченко оставил бутылку в покое.
– Проба пера,– к чему-то сказал он.– Я сам выпиваю очень умеренно. У меня есть
сосед, инженер-конструктор… Допивается до того, что опохмелиться утром рубля нет. Идет
чуть свет в одних тапочках, стучит в ворота. У меня отдельный дом из четырех комнат, ну,
калитку, естественно, на ночь закрываю на запор, "Николай Петрович, дай рубль".–
"Василий,– говорю,– Мартыныч, дорогой, не рубля жалко – тебя жалко. Ведь на тебя
смотреть тяжело – с высшим образованием человек, талантливый инженер, говорят… До
чего же ты себя доведешь!"
– Но рубль-то даете?
– А куда денешься? Он, вообще-то, всегда отдает. Но действительно, не денег этих
жалко, я достаточно зарабатываю, у меня оклад сто шестьдесят рублей да премиальные…
вообще, находим способы. Не в рубле дело, естественно. Просто тяжело глядеть на человека.
В чем есть, в том и в магазин идет… Люди смотрят… У меня у самого скоро высшее
образование будет – это же должно как-то обязывать, так я понимаю. У вас высшее?
– Училище.
– Мгм.– Чередниченко не понял – высшее это или не высшее. Впрочем, ему было все
равно. По мере того как он излагал сведения о себе, он все больше убеждался, что тут не
надо долго трясти кудрями – надо переходить к делу.А родители у вас есть?
– Есть. Зачем вам все это?
– Может быть, все-таки пригубите? С наперсток?.. Мм? А то мне неловко одному.
– Наливайте – с наперсток.
Выпили. Чередниченко выпил полстаканчика. "Не перебрать бы",– подумал.
– Видите ли, в чем дело, Ева… Ева?..
– Игнатьевна.
– Ева Игнатьевна.– Чередниченко встал и начал ходить по крошечной комнате – шаг к
окну, два шага к двери и обратно.– Сколько вы получаете?
– Мне хватает,
– Допустим. Но в один прекрасный… простите, как раз наоборот – в один какой-нибудь
трагичный день вы упадете оттуда и разобьетесь…
– Слушайте, вы…
– Нет, послушайте вы, голубушка, я все это прекрасно видел и знаю, чем все это
кончится – эти аплодисменты, цветы…– Ужасно понравилось Чередниченко вот так вот
ходить по комнатке и спокойно, убедительно доказывать: нет, голубушка, ты еще не знаешь
жизни. А мы ее, матушку, как-нибудь изучили – со всех сторон. Вот кого ему не хватало в
жизни – такой вот Евы – Кому вы потом будете нужна? Ни-ко-му.
– Зачем вы пришли? И кто вам дал адрес?