Page 61 - Рассказы

на станции, вспомнил, что не пил дней пять уже. Пошел к ларьку… Обидно было и досадно.
Как если бы случилось так: по деревне вели невиданной красоты девку… Все на нее
показывали пальцем и кричали несуразное. А он, Семка, вступился за нее, и обиженная
красавица посмотрела на него с благодарностью. Но тут некие мудрые люди отвели его в
сторону и разобъяснили, что девка та – такая-то растакая, что жалеть ее нельзя, что… И
Семка сник головой. Все вроде понял, а в глаза поруганной красавице взглянуть нет сил –
совестно. И Семка, все эти последние дни сильно загребавший против течения, махнул
рукой… И его вынесло к ларьку. Он взял на поповские деньги "полкилограмма" водки, тут
же осаденил, закусил буженинкой и пошел к отцу Герасиму.
Отец Герасим был в церкви на службе. Семка отдал его домашним деньги, какие еще
оставались, оставил себе на билет и на бутылку красного, сказал, что долг вышлет по
почте… И поехал домой.
С тех пор он про талицкую церковь не заикался, никогда не ходил к ней, а если
случалось ехать талицкой дорогой, он у косогора поворачивался спиной к церкви, смотрел на
речку, на луга за речкой, зло курил и молчал. Люди заметили это, и никто не решался
заговорить с ним в это время. И зачем он ездил в область, и куда там ходил, тоже не
спрашивали. Раз молчит, значит, не хочет говорить об этом, значит, зачем же бередить душу
расспросами.

Материнское сердце

Витька Борзенков поехал на базар в районный городок, продал сала на сто пятьдесят
рублей (он собирался жениться, позарез нужны были деньги), пошел в винный ларек
"смазать" стакан-другой красного, Потом вышел, закурил…
Подошла молодая девушка, попросила:
– Разреши прикурить,
Витька дал ей прикурить от своей папироски, а сам с интересом разглядывал лицо
девушки – молодая, припухла, пальцы трясутся.
– С похмелья? – прямо спросил Витька,
– Ну,– тоже просто и прямо ответила девушка, с наслаждением затягиваясь
"беломориной".
– А похмелиться не на что,– стал дальше развивать мысль Витька, довольный, что
умеет понимать людей, когда им худо,
– А у тебя есть?
(Никогда бы, ни с какой стати не подумал Витька, что девушка специально наблюдала
за ним, когда он продавал сало, и что у ларька она его просто подкараулила.)
– Пойдем, поправься.– Витьке понравилась девушка – миловидная, стройненькая… А
ее припухлость и особенно откровенность, с какой она призналась в своей
несостоятельности, даже как-то взволновали.
Они зашли в ларек… Витька взял бутылку красного, два стакана… Сам выпил полтора
стакана, остальное великодушно налил девушке. Они вышли опять на крыльцо, закурили,
Витьке стало хорошо, девушке тоже, Обоим стало хорошо.
– Здесь живешь?
– Вот тут, недалеко,– кивнула девушка,– Спасибо, легче стало.
– Может, еще хочешь?
– Можно вообще-то… Только не здесь,
– Где же?
– Можно ко мне пойти, у меня дома никого нет…
В груди у Витьки нечто такое сладостно-скользское вильнуло хвостом, Было еще рано,
а до деревни своей Витьке ехать полтора часа автобусом – можно все успеть сделать.
– У меня там еще подружка есть,– подсказала девушка, когда Витька соображал,
сколько взять, Он поэтому и взял: одну белую и две красных.