Page 18 - Зона

В голосе ее звучало кокетство, подавляемое нетрезвой дремотой.
– «Пино-гри», – сказал Алиханов.

– Чего? – удивилась женщина.
– «Пино-гри», розовое крепкое, – добросовестно ответил надзиратель, исследуя винную
этикетку.
– Один говорил тут – пожрать захвачу…

– У меня нет, – растерялся Алиханов, – но я добуду… Как вас зовут?
– По-разному… Мамаша Лялей называла.

Женщина одернула платье.
– Чулок у меня все отстЯгивается. Я его застЯгиваю, а он все отстЯгивается да
отстЯгивается… Ты чего?
Алиханов шагнул, наклонился, содрогаясь от запаха мокрых тряпок, водки и лосьона.

– Все нормально, – сказал он.
Огромная янтарная брошка царапала ему лицо.

– Ах ты, сволочь! – последнее, что услышал надзиратель…
Он сидел в канцелярии, не зажигая лампы. Потом выпрямился, уронив руки. Звякнули
пуговицы на манжетах.
– Господи, куда я попал, – выговорил Алиханов, – куда я попал?! И чем все это
кончится?!..
Невнятные ускользающие воспоминания коснулись Алиханова

…Зимний сквер, высокие квадратные дома. Несколько школьников окружили ябеду Вову
Машбица. У Вовы испуганное лицо, нелепая шапка, рейтузы…

Кока Дементьев вырывает у него из рук серый мешочек. Вытряхивает на снег галоши.
Потом, изнемогая от смеха, мочится… Школьники хватают Вову, держат его за плечи…
Суют его голову в потемневший мешок… Мальчик уже не вырывается. В сущности, это
не больно…
Школьники хохочут. Среди других – Боря Алиханов, звеньевой и отличник…

…Галоши еще лежат на снегу, такие черные и блестящие. Но уже видны разноцветные
палатки спортивного лагеря за Коктебелем. На веревках сушатся голубые джинсы. В
сумерках танцуют несколько пар. На песке стоит маленький черный и блестящий
транзистор.
Борис прижимает к себе Галю Водяницкую. На девушке мокрый купальник. Кожа у нее
горячая, чуть шершавая от загара. Галин муж, аспирант, сидит на краю волейбольной
площадки. Там, где место для судей. В его руке белеет свернутая газета.

Галя – студентка индонезийского отделения. Она шепотом произносит непонятные
Алиханову индонезийские слова. Он, тоже шепотом, повторяет за ней:

– Кером даш ахнан… Кером ланав…
Галя прижимается к нему еще теснее.
– Ты можешь не задавать вопросов? – говорит Алиханов. – Дай руку!

Они почти бегут с горы, исчезают в кустах. Наверху – бесформенный силуэт аспиранта
Водяницкого. Потом – его растерянный окрик:

– Э, э?!..