Page 20 - Зона

– Боюсь, – сказал Алиханов, – очень даже боюсь… Но все равно Гарун страшнее…
Накинув телогрейку, Алиханов пошел в столовую,

Повар Балодис выдал ему тарелку голубоватой овсяной каши. На краю желтело
пятнышко растаявшего масла.

Надзиратель огляделся.
Выцветшие обои, линолеум, мокрые столы…

Он захватил алюминиевую ложку с перекрученным стеблем. Сел лицом к окну. Вяло
начал есть. Тут же вспомнил минувшую ночь. Подумал о том, что ждет его впереди… И
спокойная торжествующая улыбка преобразила его лицо.
Мир стал живым и безопасным, как на холсте. Он приглядывался к надзирателю без
гнева и укоризны.
И казалось, чего-то ждал от него…
Простите, что задержал очередную главу. Отсутствие времени стало кошмаром
моей жизни. Пишу я только рано утром, с шести и до восьми. Дальше – газета,
радиостанция «Либерти»… Одна переписка чего стоит. Да еще – младенец… И так
далее.
Развлечение у меня единственное – сигареты. Я научился курить под душем…

Однако вернемся к рукописи. Я говорил о том, как началась моя злосчастная
литература.

В этой связи мне бы хотелось коснуться природы. литературного творчества. (Я
представляю себе вашу ироническую улыбку. Помните, вы. говорили: «Сережу мысли
не интересуют…» Вообще, слухи о моем интеллектуальном бессилии носят
подозрительно упорный характер. Тем не менее – буквально два слова.)
Как известно, мир несовершенен. Устоями общества являются корыстолюбие, страх
и продажность. Конфликт мечты с действительностью не утихает
тысячелетиями. Вместо желаемой гармонии на земле царят хаос и беспорядок.

Более того, нечто подобное мы обнаружили в собственной душе. Мы жаждем
совершенства, а вокруг торжествует пошлость.
Как в этой ситуации поступает деятель, революционер? Революционер делает
попытки установить мировую гармонию. Он начинает преобразовывать жизнь,
достигая иногда курьезных мичуринских результатов. Допустим, выводит морковь,
совершенно неотличимую от картофеля. В общем, создает новую человеческую
породу. Известно, чем это кончается…
Что в этой ситуации предпринимает моралист? Он тоже пытается достичь
гармонии. Только не в жизни, а в собственной душе. Путем самоусовершенствования.
Тут очень важно не перепутать гармонию с равнодушием…

Художник идет другим путем. Он создает искусственную жизнь, дополняя ею
пошлую реальность. Он творит искусственный мир, в котором благородство,
честность, сострадание являются нормой.

Результаты этой деятельности заведомо трагичны. Чем плодотворнее усилия
художника, тем ощутимее разрыв мечты с действительностью. Известно, что
женщины, злоупотребляющие косметикой, раньше стареют…
Я понимаю, что все мои рассуждения достаточно тривиальны. Недаром Вайль и
Генис прозвали меня «Трубадуром отточенной банальности». Я не обижаюсь. Ведь
прописные истины, сейчас необычайно дефицитны.
Моя сознательная жизнь была дорогой к вершинам банальности. Ценой огромных
жертв я понял то, что мне внушали с детства. Но теперь эти прописные истины