Page 144 - Избранное

Квартплату в срок не вносит,
Говорит, что денег нет.
А замшевую кепку носит
Сей обнаглевший наш брюнет.
И барышень в такси катает
На это у него хватает.
Дрова он колет на полу,
Топор вонзается в паркет.
Ударим мы его по лбу,
Чтоб сей зазнавшийся брюнет
Не мог вредить у нас в дому.

Вот эти стихи и вызвали припадок бешенства жильца Ф.
На суде квартирант Ф. сказал:
— В этом стихотворении имеется только одна строчка правды, в которой говорится,
что я ношу замшевую кепку. Все остальное суть наглая ложь. Квартплату я вношу аккуратно
и только один месяц просрочил по случаю беременности моей жены. Что касается такси, то
это я вез жену на консультацию в родильный дом. Насчет же того, что я дрова колю на полу,
это есть чистая выдумка. Пол действительно у меня порублен, но это в голодные годы
прежний жилец колол тут дрова. А сейчас у нас есть дворник, который и может подтвердить,
что все дрова он мне колет во дворе. Все это вместе взятое вызвало у меня затмение
рассудка, и я совершил поступки, недостойные советского гражданина.
Председатель товарищеского суда говорит:
— Как это, право, нехорошо у вас получилось. Вы бы вместо того, чтобы рвать
печатный орган, взяли бы и заявили в редакцию — дескать, вот какой на вас поклеп. А вы
вместо этого даете волю своим рукам: рвете газету и дерете за вихры ни в чем не повинного
мальчика двенадцати лет, сына редактора газеты. Как это некультурно у вас получилось.
Мне прямо совестно за вас.
Квартирант Ф. говорит:
— За этот мой последний поступок я согласен покраснеть. Но видите, в чем дело. Когда
я пришел к редактору и стал просить его поместить опровержение, он мне так сказал: "Я
теперь сам вижу, что про тебя стишки неверные. Но ты как-нибудь эту обиду переживи в
своей душе. Я опровержение печатать не буду, поскольку это уронит авторитет моей газеты.
Вот, скажут, враньем занимаются, а потом дают обратный ход. Ты есть частное лицо, а мы
— общественный орган. Мы важней, чем ты. Проглоти обиду и не подымай шуму". И тогда я
ни с чем ухожу от этого редактора, а тут его мальчишка еще мне вслед кричит: "Барышень в
такси катает, на это у него хватает". Тут маленько я и потрепал его за вихры. Очень
извиняюсь.
Председатель говорит редактору:
— Как это, право, нехорошо с вашей стороны не поместить опровержения. Глядите, до
чего вы довели этого квартиранта своей сатирой. Глядите, он до сих пор весь дрожит.
Редактор говорит:
— Теперь я сам вижу, что я недоглядел за своим сатириком-людоедом. С тех пор, как
мы увеличили ему гонорар, он как с ума сошел. Он согласен своего брата в луже утопить. Я
обещаю снова сбавить ему гонорар до десяти копеек за строчку, а то он тут весь дом по ветру
пустит.
Председатель говорит:
— Сбавлять не надо, а вы должны с позором выгнать его из газеты, поскольку в газете
должны работать только исключительно кристально честные люди. Мы теперь наглядно
видим, что один мелкий арап может не только расстроить всех жильцов: он может всех
перессорить и всех обозлить… Его мало выгнать, его надо под суд отдать, что я непременно