Page 359 - Избранное

И при виде этого сброда у нас на душе делается слегка, мы бы сказали, колоритно.
И мы так восклицаем: "Ах, кажется, мы напрасно решили заступиться за эту шушеру!"
Впрочем, вот какое мы имеем соображение.
7. Звери, например. Предположим, животные. Ну, там, скажем, кошки, собаки, петухи,
пауки и так далее. Или даже в крайнем случае взять — дикие звери. Слоны там. Отчасти
жирафы. И так далее.
Так у этих зверей, согласно учению Брема, ничего подобного вроде того, что у нас, не
бывает. Они, как это ни странно, коварства почти не понимают. И там у них этого нету.
И это, вообще говоря, отчасти даже курьезно, что у людей это есть, а у остальных этого
нету. А люди как бы все-таки, чего бы там ни говорили, в некотором роде есть венец
создания, а те наоборот. И тем не менее у тех нету, а у этих есть. Вот это даже странно. И
как-то нелепо.
Это всегда отчасти коробило и волновало наиболее честных специалистов-философов,
проповедующих общее развитие и душевную бодрость.
"Нельзя допускать, — сказал в свое время славный философ Платон, чтоб птицы и
звери имели нравственное превосходство перед людьми".
Но с тех пор в ужасной, можно сказать, сутолоке жизни прошло что-то там, кажется,
две тысячи лет, и эти так и продолжали иметь то, чего не было у зверей.
А звери, может быть, тем временем постепенно совершенствовались и
совершенствовались и наконец дошли до того, чего они сейчас из себя представляют.
8. Итак, согласно доказательству Брема, звери не имеют коварства. Они живут бодро и
энергично, некоторые из них поют, некоторые все-таки крякают, рычат, вопят, рявкают и так
далее, но тем не менее все они отличаются бодростью и любовью к жизни. И жизнь у них
протекает сравнительно гладко, без особого арапства, среди красивых картин природы, в
тиши лесов и полей.
Другое дело, что им там все-таки проще обходиться. Как сказал поэт про какого-то, не
помню, зверька — чтото такое:

И под каждым ей листком
Был готов и стол и дом.

Это, кажется, он сказал про какого-то отдельного представителя животного мира.
Что-то такое в детстве читалось. Какая-то чепуха. И после заволокло туманом. Одним
словом, речь шла там про какую-то птицу или про какую-то козу. Или, кажется, про белку.
Что ей так легко живется и что ей, конечно, в голову не приходит ловчиться или там идти на
всякие лесные комбинации и аферы.
Но это, конечно, другой вопрос. В общем, только факт, что животный и растительный
мир почти незнаком с коварством.
А поскольку некоторые европейские ученые отчасти смешали в одну кучу людей и
зверей и они не делают слишком большой разницы между теми и этими, то мы осмеливаемся
поэтому вывести стройное умозаключение, что ничего такого лишнего, чего не бывает у
зверей, не должно бы, собственно говоря, быть и у представителей нашей славной породы.
9. А если чего-нибудь есть или имеется, значит были к тому уважительные причины.
И которые возьмут в руки историю, те сразу могут убедиться, отчего это бывает.
Прошлая жизнь, согласно описанию историков, была уж очень, как бы сказать,
отвратительно ужасная. То и дело правили какие-то кровавые царьки, какие-то в высшей
степени, пес их знает, свирепые тираны, владетельные господа, герцоги, потомственные
дворяне, бароны и так далее. И все они, конечно, делали со всей публикой чего хотели.
Отрезали языки у тех, которые болтали не то, чего надо. Сжигали на кострах, если,
например, человек высказывал собственные научные или религиозные мысли. Кидали для
потехи диким зверям и крокодилам. И вообще без зазрения совести поступали как хотели.
И от всех этих дел публика, наверно, нравственно ослабла. И характеры у них отчасти