Page 374 - Избранное

эти продукты были спрятаны.
Так что, как видите, тут сперли на копейку, а навернули на тысячу. И в этом видна, так
сказать, игра коварной фантазии и кое-какая философская мысль. А без этого, говорят,
сейчас никак нельзя. Без этого только дурак ворует. И вскоре попадается. Так что в этом деле
хитрость и коварство вступили в свои права. И даже в другой раз братья Кант и Ницше
кажутся прямо щенками против современной мысли. И в нижеследующем рассказе это
можно вполне видеть.

РАССКАЗ О ТОМ, КАК ЧЕМОДАН УКРАЛИ

Недалеко от Жмеринки у одного гражданина свистнули, или, как говорится, "увели"
чемодан. Дело было, конечно, в скором поезде.
И это прямо надо было удивляться, каким образом у него взяли этот чемоданчик.
Главное, пострадавший попался, как нарочно, в высшей степени осторожный и
благоразумный гражданин.
У таких, обыкновенно, даже ничего не воруют. То есть не то чтобы он сам у других
пользовался. Нет, он честный. Но только он осторожный.
Он, например, своего чемодана из рук весь день не выпускал. Он, кажется, даже с пим
посещал уборную. Хотя это ему, как говорится, было не так легко. А в ночное время он,
может быть, лежал на нем ухом. Он, так сказать, для чуткости слуха и чтоб не унесли во
время процесса сна, ложился на него головой. И как-то там на нем спал — не знаю.
И он даже для верности не приподнимал головы с этой своей вещи. А если ему нужно
было перевернуться на другой бок, то он как-то со всем этим предметом вращался.
Нет, он в высшей степени чутко и осторожно относился к этому своему багажу.
И вдруг это у него свистнули. Вот так номер! А еще, тем более, его предупредили
перед сном. Ему кто-то там сказал, когда он ложился:
— Вы, говорит, будьте добры, осторожней тут ездите.
— А что? — спрашивает.
— На всех, — говорит, — дорогах воровство почти что прекратилось. Но тут, на этом
перегоне, еще отчасти бывает, что шалят. И даже бывает, что сапоги с сонных людей
снимают, не говоря о багаже, и так далее.
Наш гражданин говорит:
— Меня это не касается. Если речь идет о моем чемодане, то я имею привычку спать на
нем довольно чутко.
И этот перегон меня не волнует.
И с этими словами он ложится на свою верхнюю полку и под голову закладывает свой
чемодан с разными, наверное, ценными домашними вещами.
Значит, ложится он и спокойно засыпает.
И вдруг ночью к нему кто-то подходит в темноте и тихонько начинает сапог с ноги
стаскивать.
А наш проезжающий был в русских сапогах. И сразу такой сапог, конечно, не снять
благодаря его длинному голенищу. Так что неизвестный только немного сдернул этот сапог
с ноги.
Наш гражданин сдержался и думает:
"Подожду, что будет дальше. Интересно. Неужели он желает с меня сапоги снять?"
А в это время неизвестный берет его теперь за другую ногу и снова дергает. Но на этот
раз дергает со всей силы. Вот наш гражданин как вскочит с размаху, как ахнет вора по
плечу! А тот как сиганет в сторону! А наш проезжающий как брыкнется с полки за ним!
Хочет, главное, бежать, но не может, поскольку у него сапоги наполовину сдернуты. Ноги в
голенищах болтаются, как звонки.
Пока то да се. Пока ноги взошли вовнутрь, глядит — вора уж и след простыл. Только
слыхать, что он, мошенник, дверкой на площадке хлопнул.