Page 488 - Избранное

вашей… супруге, что я не смогу сегодня в театр идти.
Абрамоткин. Об этом плакать не будем!
Баркасов. Имею часть кланяться… (Стремительно уходит, оставив парусиновый
портфель на полу у тахты )
Абрамоткин. Нет, эти писатели и композиторы… Они заслуживают того…
Поспешно входит Анюта Она в пальто.
Анюта. Вы зачем же человека отпустили? Он выскочил из квартиры сам не свой. Чего
вы тут с ним произвели?
Абрамоткин. А еще говоришь: сто слов в минуту — и из меня дым пойдет. Да только
не с меня, а с него дым пошел.
Анюта. Или вы думаете, что это был Виктор Эдуардович?
Абрамоткин. Ах, это не он? А ты мне сказала…
Анюта. Я сказала: Виктор Эдуардович само собой придет — за Настенькой. А этот за
Софочкой пришел. Ну теперь вам будет нашлепка от Настеньки!
Абрамоткин. Ай, слушай, тогда я побегу в парикмахерскую. Пусть они позвонят ему…
В какую они парикмахерскую пошли? А?
Анюта. А я почем знаю. Вышли и пошли… Ну, теперь получите по заслугам к своим
именинам Абрамоткин. Сейчас найду их… (Торопливо уходит.)
Анюта (по телефону). Товарищ Васин?.. Немного задержалась, но вскоре выхожу… Ах,
вы уже начали сомневаться, что я не приду? Нет уж, если сказала, значит, приду. Все кину,
но приду… Нет, на свидание это не всегда так бывает. Общественное дело для меня
неизмеримо важней… Значит, не сомневайтесь — сейчас выхожу…
В дверях снова появляется Баркасов.
Баркасов. Простите, я тут мой портфель оставил…
Анюта. Да вот ваш портфель у дивана.
Баркасов (взяв в руки парусиновый портфель), Нет, это не мой портфель. Мой был
коричневый…
Анюта. Вот оставайтесь и поищите. А я должна идти. Но только вы непременно Софью
Васильевну обождите. Иначе она будет сердиться. (Уходит.)
Баркасов (разыскивая портфель). Черт дернул меня пойти… Не подумал, в самом
деле… Ведь муж у нее или этот… жених… Фу, глупость какая получилась… Ай, так и надо
мне, дураку, — своими руками фарс устроил… Мало еще получил… (Найдя черный
портфель Абрамоткина.) Да нет, это тоже не мой портфель.
С треском открывается дверь. Вбегает запыхавшийся человек. Это муж Софьи
Васильевны — Юрий Николаевич Крутецкий.
Черный портфель Абрамоткина так и остается в руках изумленного Баркасова.
Крутецкий. Где… где моя жена?
Баркасов. Вы о ком говорите?
Крутецкий. Она там? (Вбегает в соседнюю комнату и тотчас возвращается.) Нет…
Значит, просто меня обманули, разыграли! Да и она, поймите, не могла бы пойти на это…
Баркасов. Успокойтесь. Вы так взволнованы…
Крутецкий. Еще бы… (Смеется.) Но я, я какой осел! Незнакомый человек звонит мне, и
я, как дурак, мчусь сюда, чтобы застать ее, уличить… Вы, конечно, скажете, что это
ревность. Но вы ошибаетесь, уважаемый товарищ! Я прежде всего культурный человек. И
смею сказать, что низменные пережитки в моем сознании начисто ликвидированы мной!
Баркасов. Да вы сядьте, успокойтесь.
Крутецкий. Конечно, не скрою, я немного понервничал. Но не в силу ревности. А
просто я хотел уточнить мои отношения с женой.
Баркасов (подавая стакан воды). Выпейте воды. Крутецкий (пьет). Благодарю вас.
Теперь я совершенно спокоен. (Ставит стакан на стол и там видит шляпу жены.) Боже мой!
Да ведь это ее шляпа. Да, это ее шляпка. (Мнет шляпу в руках.) Софа… Софочка… Значит,
она тут? Значит, она просто спряталась от меня… Где? где моя жена, а?!