Page 60 - Три толстяка

Но никакого отвращения она не почувствовала. Скорее ей стало приятно оттого, что она его
увидела.

Она смотрела на него весёлыми серыми глазами.

– Это ты, кукла? — спросил наследник Тутти, протягивая руку.

«Что же мне делать? — испугалась Суок. — Разве куклы говорят? Ах, меня не
предупредили!.. Я не знаю, как себя вела та кукла, которую зарубили гвардейцы…»

Но на помощь пришёл доктор Гаспар.

– Господин наследник, — сказал он торжественно, — я вылечил вашу куклу! Как видите, я не
только вернул ей жизнь, но и сделал эту жизнь более замечательной. Кукла, несомненно,
похорошела, затем она получила новое, великолепное платье, и самое главное — я научил
вашу куклу говорить, сочинять песенки и танцевать.

– Какое счастье! — тихо сказал наследник.

«Пора действовать», — решила Суок.

И тут маленькая актриса из балаганчика дядюшки Бризака выступила в первом дебюте на
новой сцене.

Этой сценой был главный дворцовый зал. А зрителей собралось много. Они толпились со
всех сторон: на вершинах лестниц, в проходах, на хорах. Они лезли из круглых окон,
переполняли балконы, карабкались на колонны, чтобы лучше видеть и слышать.

Множество голов и спин, самых разнообразных цветов и красок, горело в ярком солнечном
освещении.

Суок видела лица, которые смотрели на неё широко улыбаясь.

Повара с растопыренными пятернями, с которых, как клей с веток, стекали красные сладкие
соки или коричневые жирные соусы; министры в разноцветных расшитых мундирах, точно
обезьяны, переодетые петухами; маленькие пухлые музыканты в узких фраках; придворные
дамы и кавалеры, горбатые доктора, длинноносые учёные, вихрастые скороходы; челядь,
разодетая не хуже министров.

Вся эта масса лепилась ко всему, к чему можно было прилепиться.

И все молчали. Все затаив дыхание смотрели на маленькое розовое создание, которое
спокойно и с большим достоинством двенадцатилетней девочки встречало эту сотню
взглядов. Она совершенно не смущалась. Эти зрители вряд ли были более строгими, чем
зрители на площадях, где чуть ли не каждый день представляла Суок. О, то были очень
строгие зрители: зеваки, солдаты, актёры, школьники, маленькие торговцы! И тех Суок не
страшилась. А они говорили: «Суок — самая лучшая актриса в мире…» И бросали на её
коврик последнюю мелкую монету. А между тем за такую маленькую монету можно было бы
купить пирожок с печёнкой, который заменял какой-нибудь чулочнице и завтрак, и обед, и
ужин.

И вот Суок начала разыгрывать свою роль куклы по-настоящему.

Она сдвинула носки, потом приподнялась на них, подняла к лицу руки, согнутые в локтях, и,
шевеля обоими мизинцами на манер китайского мандарина, начала петь песенку. При этом
она покачивала головой в такт мотиву направо и налево.

Page 60/93