Page 150 - Робинзон Крузо

избрать мне достойное наказание; мне же надлежит подчиняться, ибо я

согрешил против него. Затем я подумал, что Бог не только справедлив, но и
всеблаг: он жестоко меня покарал, но он может и разрешить меня от
наказания; если же он этого не делает, то мой долг покориться его воле, а с
другой стороны, надеяться и молить его, а также неустанно смотреть, не
пошлет ли он мне знамения, выражающего его волю. Эти мысли занимали
меня целыми днями, да что там – целыми неделями и месяцами!
Последствием такого моего настроения было одно событие, о котором не
могу умолчать. Однажды рано утром, лежа в постели и с тревогой
размышляя об опасностях, какими мне грозит появление дикарей, я вдруг
вспомнил слова Писания: «Призови Меня в день печали, и Я избавлю тебя,
а ты прославишь имя Мое».
Я радостно поднялся с постели; сердце мое успокоилось, и мне
захотелось помолиться Богу о моем избавлении; сотворив молитву, я взял
Библию и начал читать ее; и первое, что я прочел, было: «Служи Господу и
не бойся, и Он укрепит сердце твое; говорю тебе, служи Господу». Не могу
выразить, каким утешением были для меня эти слова. Я с благодарностью

отложил книгу и больше не грустил, во всяком случае из-за дикарей.
Первые трое суток после сделанного мною злосчастного открытия я не
высовывал носа из своей крепости и начал даже голодать: я не держал дома
больших запасов провизии, и на третьи сутки у меня оставались только
ячменные лепешки да вода. Меня тревожило также, что мои козы, которых
я обыкновенно доил каждый вечер, остаются недоенными: я знал, что
бедные животные должны от этого страдать, и кроме того, боялся, что у
них может пропасть молоко. И мои опасения оправдались: многие козы
захворали и почти перестали доиться. Ввиду всех этих соображений я на
четвертые сутки набрался храбрости и вышел. А тут вскоре у меня
возникла одна мысль, которая окончательно меня ободрила.
В самом разгаре моих страхов, когда я бросался от предположения к
предположению и ни на чем не мог остановиться, мне как-то раз пришло в

голову, что все это лишь плод моего воображения и не я ли сам оставил
этот след, когда в предпоследний раз ходил смотреть свою лодку и потом
возвращался домой? Положим, возвращался я обыкновенно другою
дорогой; но разве не могло случиться, что я изменил своему обыкновению
в тот раз? Это было давно, и мог ли я с уверенностью утверждать, что шел
именно той, а не этой дорогой? Конечно, я постарался уверить себя, что так
оно и было, что это мой собственный след, и в этом происшествии я
уподобился тем глупцам, которые берутся рассказывать истории о
привидениях и нечистой силе, а потом пугаются собственных выдумок