Page 64 - Робинзон Крузо

кропотливых работ.

Но что из того, если мне все равно некуда было девать время? А по
окончании постройки я не предвидел для себя другого дела, кроме как
скитаться по острову в поисках пищи, чем я и без того занимался почти
каждый день.
Настало время, когда я принялся серьезно и обстоятельно обдумывать
свое положение и вынужденные обстоятельства моей жизни и начал
записывать свои мысли – не для того, чтобы увековечить их в назидание
людям, которым придется претерпевать то же, что и мне (ибо едва ли
нашлось бы много таких людей), а просто чтобы высказать словами все,
что меня терзало и мучило, и тем хоть сколько-нибудь облегчить свою
душу. Но как ни тягостны были мои размышления, рассудок мой начинал
мало-помалу брать верх над отчаянием. По мере сил я старался утешить
себя тем, что могло бы случиться и нечто худшее, и противопоставлял злу
добро. С полным беспристрастием я, словно должник и кредитор,
записывал все претерпеваемые мной горести, а рядом – все, что случилось
со мной отрадного.

Зло:
Я заброшен судьбой на мрачный, необитаемый остров и не имею
никакой надежды на избавление.
Добро:
Но я жив, я не утонул, подобно всем моим товарищам.

Зло:
Я как бы выделен и отрезан от всего мира и обречен на горе.
Добро:
Но зато я выделен из всего нашего экипажа, смерть пощадила меня, и
Тот, кто столь чудесным образом спас меня от смерти, вызволит и из этого
безотрадного положения.

Зло:
Я отдален от всего человечества; я отшельник, изгнанный из общества
людей.
Добро:
Но я не умер с голоду и не погиб, попав в совершенно бесплодное
место, где человеку нечем пропитаться.

Зло: