Page 60 - Робинзон Крузо

своем погребе и как постепенно окружил себя некоторыми удобствами, я

подробно расскажу в другой раз, теперь же мне хотелось бы поговорить о
себе, рассказать, какие мысли в то время меня посещали. А их, само собой
разумеется, было немало.
Мое положение представлялось мне в самом мрачном свете. Меня
забросило бурей на необитаемый остров, который лежал далеко от места
назначения нашего корабля и за много сотен миль от обычных торговых
морских путей, и я имел все основания прийти к заключению, что так было
предопределено небом, чтобы здесь, в этом печальном месте, в
безысходной тоске одиночества я и окончил свои дни. Глаза мои
наполнялись слезами, когда я думал об этом, и не раз недоумевал я, почему
Провидение губит им же созданные существа, бросает их на произвол
судьбы, оставляет без всякой поддержки и делает столь безнадежно
несчастными, повергает в такое отчаяние, что едва ли можно быть
признательным за подобную жизнь.
Но всякий раз что-то быстро останавливало во мне мысли и укоряло за
них. Особенно запомнился мне один такой день, когда я в глубокой

задумчивости бродил с ружьем по берегу моря и думал о своей горькой
доле. И вдруг во мне заговорил голос разума. «Да, – сказал этот голос, –
положение твое незавидно: ты одинок – это правда. Но вспомни: где ты, что
было с тобой? Ведь в лодку сели одиннадцать человек, где же остальные
десять? Почему они не спаслись, а ты не погиб? За что тебе такое
предпочтение? И как ты думаешь, где лучше – здесь или там?» И я взглянул
на море. Стало быть, во всяком зле можно найти добро, стоит только
подумать, что могло быть и хуже.
Тут мне снова ясно представилось, как хорошо я обеспечил себя всем
необходимым и что было бы со мной, если бы – а так и должно было
случиться в 99 случаях из ста – наш корабль не сдвинуло с того места, где
он сначала сел на мель, и не пригнало близко к берегу, и я не успел бы
захватить все нужные мне вещи. Что было бы со мной, если б мне

пришлось жить на этом острове так, как я провел на нем первую ночь, – без
крова, без пищи и без всяких средств добыть то и другое?
– В особенности, – произнес я вслух (самому себе, конечно), – что стал
бы я делать без ружья и без зарядов, без инструментов? Как бы я жил здесь
один, если бы у меня не было ни постели, ни одежды, ни палатки, где бы
можно было укрыться?
Теперь же всего этого было у меня вдоволь, и я даже не боялся
смотреть в глаза будущему: я знал, что к тому времени, когда выйдут мои
запасы зарядов и пороха, у меня будет в руках другое средство добывать