Page 3 - Никита

безволосые, мокрые и вредные; они, должно быть, хотели у Никиты выпить гла
за, когда он спал.
— Я вам дам! — сказал в колодец Никита. — Вы зачем тут живёте?

Вода в колодце вдруг замутилась, и оттуда кто то чавкнул пастью. Никита
открыл рот, чтобы вскрикнуть, но голос его вслух не прозвучал, он занемел от
страха; у него только дрогнуло и приостановилось сердце.
«Здесь ещё великан живёт и его дети!» — понял Никита.
— Дедушка! — поглядев на солнце, крикнул он вслух. — Дедушка, ты там?
— И Никита побежал назад к дому.
У сарая он опомнился. Под плетнёвую стену сарая уходили две земляные
норы. Там тоже жили тайные жители. А кто они такие были? Может быть, змеи!
Они выползут ночью, приползут в избу и ужалят мать во сне, и мать умрёт.
Никита побежал скорее домой, взял там два куска хлеба со стола и принёс
их. Он положил у каждой норы хлеб и сказал змеям:

— Змеи, ешьте хлеб, а к нам ночью не ходите.
Никита оглянулся. На огороде стоял старый пень. Посмотрев на него, Ни
кита увидел, что это голова человека. У пня были глаза, нос и рот, и пень молча
улыбался Никите.
— Ты тоже тут живёшь? — спросил мальчик. — Вылезай к нам в деревню,
будешь землю пахать.
Пень крякнул в ответ, и лицо его стало сердитое.
— Не вылезай, не надо, живи лучше там! — сказал Никита, испугавшись.
Во всей деревне было тихо сейчас, никого не слыхать. Мать в поле далеко,

до неё добежать не успеешь. Никита ушёл от сердитого пня в сени избы. Там
было не страшно, там мать недавно дома была. В избе стало теперь жарко. Ни
кита хотел испить молока, что оставила ему мать, но, посмотрев на стол, он заме
тил, что стол — это тоже человек, только на четырёх ногах, а рук у него нету.
Никита вышел в сени на крыльцо. Вдалеке за огородом и колодцем стояла
старая баня. Она топилась по чёрному, и мать говорила, что в ней дедушка лю
бил купаться, когда ещё живым был.
Банька была старая и омшелая вся, скучная избушка.
«Это бабушка наша, она не померла, она избушкой стала! — в страхе поду
мал Никита о дедушкиной бане. — Ишь, живёт себе, вон у ней голова есть —
это не труба, а голова — и рот щербатый в голове. Она нарочно баня, а по прав

де тоже человек! Я вижу!»
Чужой петух вошёл во двор с улицы. Он был похож по лицу на знакомого
худого пастуха с бородкой, который по весне утонул в реке, когда хотел пере
плыть её в половодье, чтобы идти гулять на свадьбу в чужую деревню.
Никита порешил, что пастух не захотел быть мёртвым и стал петухом: зна
чит, петух этот — тоже человек, только тайный. Везде есть люди, только кажут
ся они не людьми.
Никита наклонился к жёлтому цветку. Кто он был? Вглядевшись в цветок,
Никита увидел, как постепенно в круглом его личике являлось человеческое вы

3