Page 88 - Аленушкины сказки
P. 88
голоду помереть…
Сидит Канарейка и горюет. А тут видит – прибежали в сад те самые школьники, которые
бросали в Ворону камнем, разостлали на земле сетку, посыпали вкусного льняного семени и
убежали.
– Да они совсем не злые, эти мальчики, – обрадовалась Канарейка, поглядывая на
раскинутую сеть. – Тетенька, мальчики мне корму принесли.
– Хорош корм, нечего сказать! – заворчала Ворона. – Ты и не думай туда совать нос…
Слышишь? Как только начнешь клевать зернышки, так и попадешь в сетку.
– А потом что будет?
– А потом опять в клетку посадят…
Взяло раздумье Канарейку: и поесть хочется, и в клетку не хочется. Конечно, и холодно и
голодно, а все-таки на воле жить куда лучше, особенно когда не идет дождь.
Несколько дней крепилась Канарейка, но голод не тетка, – соблазнилась она приманкой и
попалась в сетку.
– Батюшки, караул!.. – жалобно пищала она. – Никогда больше не буду… Лучше с голоду
умереть, чем опять попасть в клетку.
Канарейке теперь казалось, что нет ничего лучше на свете, как воронье гнездо. Ну да,
конечно, бывало и холодно и голодно, а все-таки – полная воля. Куда захотела, туда и
полетела… Она даже заплакала. Вот придут мальчики и посадят ее опять в клетку. На ее
счастье, летела мимо Ворона и увидела, что дело плохо.
– Ах ты глупая!.. – ворчала она. – Ведь я тебе говорила, что не трогай приманки.
– Тетенька, не буду больше…
Ворона прилетела вовремя. Мальчишки уже бежали, чтобы захватить добычу, но Ворона
успела разорвать тонкую сетку, и Канарейка очутилась опять на свободе. Мальчишки долго
гонялись за проклятой Вороной, бросали в нее палками и камнями и бранили.
– Ах, как хорошо! – радовалась Канарейка, очутившись опять в своем гнезде.
– То-то хорошо. Смотри у меня… – ворчала Ворона.
Зажила опять Канарейка в вороньем гнезде и больше не жаловалась ни на холод, ни на
голод. Раз Ворона улетела на добычу, заночевала в поле, а вернулась домой – лежит
Канарейка в гнезде ножками вверх. Сделала Ворона голову набок, посмотрела и сказала:
– Ну, ведь говорила я, что это не птица!..
8
Умнее всех
I
Индюк проснулся, по обыкновению, раньше других, когда еще было темно, разбудил жену и
проговорил:
Page 88/103
