Page 3 - Ариэль

Опустив голову, Ариэль направился в школу, стараясь не думать о друзьях, подавляя
чувство печали, — для тайных мыслей и чувств будет время глубокой ночью. Об этих думах
и чувствах он не скажет никому даже под гипнозом! И в этом была самая последняя глубокая
тайна Ариэля, о которой не догадывались даже хитрый Чарака и начальник школы Бхарава.
Потом были уроки по истории религии, оккультизму, теософии. Обед с «бананами»,
уроки английского языка, хиндустани, бенгали, маратхи, санскрита… Скудный ужин.
— Вы очень сыты! — внушает Сатья.
После ужина — «сеанс». Ариэль уже прошел этот страшный круг дандаратского ада, но
должен присутствовать при «практических занятиях» с новичками.
Узкий темный коридор, освещенный только слабым, колеблющимся огоньком
светильни с коптящим фитилем из бракованного хлопка, ведет в большую комнату без окон
с таким же тусклым огоньком. В комнате — грубый стол и несколько циновок на полу.
Ариэль с группою старших воспитанников неподвижно, молча стоит в углу на
каменном полу.
Слуга вводит четырнадцатилетнего мальчика.
— Пей! — говорит наставник, протягивая кружку.
Мальчик покорно глотает остро пахнущую, горьковатую жидкость, стараясь не
морщиться. Слуга быстро снимает с мальчика рубашку и натирает его тело летучими
мазями. Мальчика охватывает тревога, смертельная тоска. Потом наступает возбуждение. Он
часто и тяжело дышит, зрачки его расширены, руки и ноги дергаются, как у картонного
паяца.
Учитель поднимает с пола лампу с мерцающим огоньком и спрашивает:
— Что видишь?
— Я вижу ослепительное солнце, — отвечает мальчик, щуря глаза.
Все чувства обострены. Тихий шепот кажется ему громом, он слышит, как мухоловки
бегают по стенам, как дышит каждый человек в комнате, как бьется сердце у каждого из
присутствующих, как где-то на чердаке шевелятся летучие мыши… Он видит, слышит,
замечает, чувствует то, чего не замечает ни один нормальный человек.
У одних это состояние кончается бредом, у других — сильнейшим нервным
припадком. Некоторых Ариэль уже больше не видел после таких бурных припадков: они или
умерли, или сошли с ума.
Сам Ариэль имел крепкий организм. Он прошел все испытания, сохранив свое
здоровье.
Когда зажглись первые звезды, дверь комнаты открылась. Вошел Чарака, ведя за руку
смуглого мальчика с испуганным лицом.
— Садись! — приказал он мальчику.
Мальчик сел на пол как автомат. Ариэль подошел к Чараке и поклонился.
— Это новый. Его зовут Шарад. Ты поведешь его сегодня. Ты доволен собой?
— Да, отец, — ответил Ариэль.
— Тебе не в чем покаяться? — недоверчиво спросил Чарака. — Совершенства может
достигнуть лишь тот, кто никогда не бывает доволен собой. — Пытливо посмотрев в глаза
Ариэля, Чарака спросил: — О прошлом не думал?
— Нет, — твердо ответил Ариэль.
В этой школе воспитанникам воспрещалось думать о жизни до поступления в школу,
вспоминать раннее детство, родителей и задавать вопросы, касающиеся их прошлого и
будущего. Никто из воспитанников не знал, что их ожидает, к чему их готовят, почти никто
не помнил и своего прошлого. Тем, у кого были еще слишком свежие воспоминания и
крепкая память, гипноз помогал забыть прошлое.
Чарака еще раз пытливо посмотрел в глаза Ариэля и вышел.
Шарад сидел все в той же неподвижной позе, как маленький бронзовый истукан.
Ариэль прислушался к удаляющимся шагам Чараки и улыбнулся — в первый раз за
весь день.