Page 126 - Брат, которому семь

— Ты зачем? — спросила она.

— Я… так, — выдохнул Алька:

— Ну, если так… пожалуйста. — Она даже не обернулась.

Алька открыл рот, взглянул на Веруху и… ничего не сказал. Не решился. Он

подошёл к пианино. Крышка была откинута, и белые клавиши блестели, как
тонкие бруски сливочного масла. Алька ткнул одну клавишу. В чёрном

высоком пианино сразу громко откликнулась струна. Этот звук был похож на
голоса ночных поездов.

— Вера… — боясь обернуться, тихо проговорил Алька. — Ты скажи, чтобы

Игорь не уезжал…

Веруха молчала. Алька повернулся и увидел, что она стоит неподвижно с
поднесённой к носу пудрой.

— Вера! — испуганно сказал Алька.

— Убирайтесь вы все! — вдруг крикнула она тонким голосом и бросила на

пол коробку с пудрой.

Алька выскочил в коридор.

— Ненормальная! — крикнул он сквозь слезы. — Он всё равно напишет про
железо!

В комнате клубилось белое облако.

Прошло четыре дня, а Игорь не уезжал. И даже не говорил об отъезде.
Алькина тревога немного улеглась. Ведь нельзя же целыми днями думать о

чём-то грустном. Тогда не останется времени ни на какие хорошие дела. А
дел было много. И однажды под вечер Алька пошёл к Валерке, чтобы сшить

из самодельного футбольного мяча боксёрские перчатки. Но к Валерке Алька