Page 34 - Брат, которому семь

— Мишка Гусаков мне мальков принёс и головастиков, — заговорил Лапа.
— Я их в банке держал, которая из-под варенья, в воде. Выбросили. Говорят,

зараза.

— Ты бы не показывал.

— Я и не показывал. Медсестра узнала. Твоя Марина мимо окон бегала и,
наверно, увидела банку в окно. А потом наябедничала.

— Наверно, — вздохнул Алька. — Она ни рыб, ни лягушек даже видеть
живых не может. Просто трясётся вся. Говорит, они скользкие.

Лапа поводил пальцем по стеклу и сказал:

— Я аквариум хотел сделать… Жалко мальков. Маленькие такие рыбёшки.

— Александр! Кому говорят! Не отставай! — злилась Марина. — Ты что,

совсем уже завяз в болоте?!

— Говорил я, не надо его брать… — осторожно упрекнул Котька.

Марина и сама не хотела брать с собой Альку.

Но уж очень он просился. Алька понимал, что намечается путешествие, хоть
и небольшое. Котьку Василевского и Марину послали в Ольховский
пионерлагерь, чтобы договориться о большом общем костре, о концерте и
ещё о чём-то. Алька, когда услыхал про это, сразу вмешался:

— И я…

— Тебя и не хватало, — сказала Марина.

Если бы Лапа не считался больным и если бы его не обещали продержать в
изоляторе ещё два дня, Алька бы и не просился в Ольховку. Но без Лапы он