Page 33 - Брат, которому семь
P. 33
лежать в кровати Лапа отказался наотрез… Но всё равно сидеть в пустой
палате изолятора не очень-то весело.
Открывать окно Лапе запретили. Он весь день сидел на подоконнике и
мрачно смотрел на солнце и деревья.
Несколько раз прибегал Алька.
— Всё скучаешь? — спрашивал он и жалобно глядел на расплющенный о
стекло Лапин нос.
— А как же… — сипло отвечал Лапа.
Сперва ему даже нравилось скучать. Кроме тоски по воле Лапа испытывал
ещё и мрачную гордость. Будто он был брошенный врагами в подземелье, но
не сломленный узник.
Перед обедом мальчишки из четвёртого отряда принесли узнику банку
земляники. Полную банку. Литровую. Из-под малинового варенья. Это Лапе
прибавило сил.
Но к вечеру горло у Лапы совсем прошло, и он загрустил по-настоящему.
Лапа любил свободу. Ведь он и птиц в клетке не держал подолгу, если только
выпущенные птицы не возвращались сами…
— Всё скучаешь? — спросил его вечером затосковавший без друга Алька.
— Ещё бы, — вздохнул Лапа.
И Алька едва расслышал сквозь стекло его грустный голос.
Эх, Лапа… Такой большой и сильный был, а сейчас сидит на подоконнике
печальный какой-то.
