Page 30 - Брат, которому семь

— Начали, — сказал Лапа, поднял утюг, взвыл и бросил его.

От лопуха шёл дым. От штанов тоже шёл дым, потому что утюг упал прямо
на них. Лапа крутился на одной ноге и дул на ладонь. Мишка мужественно
ударил по утюгу босой пяткой и сбросил его с брюк. После этого он взялся за

пятку и тоже стал крутиться на одной ноге.

Один Алька не крутился. Он стоял неподвижно и смотрел на коричневое

пятно, которое осталось на штанине.

Пятно точно сохранило красивую форму утюга.

— Знаешь что? — сказал Мишка, когда перестал танцевать. — Ты их лучше
надень, пока они живы.

Алька надел. Брюки были пятнистые и твёрдые, будто из жести.

— Ничего, — утешил Лапа. — Главное, что длинные. Ты же, Сань, не
стиляга. Чего их гладить?!

Они затушили костёр и пошли в лагерь. После нескольких шагов коричневое
утюжное пятно вывалилось целиком из штанины. Сквозь громадную дыру
Алька увидел свою исцарапанную ногу.

Через несколько минут по лагерю двигалось печальное шествие. Впереди,
глядя под ноги, шёл Алька. За ним медленно следовал Лапа. Он иногда качал

лохматой головой, будто удивлялся чему-то. За Лапой нестройной толпой
шли мальчишки и девчонки из малышового отряда.

Чем дальше, тем больше становилось провожатых. Только Мишки Русакова
здесь не было. Он сказал, что отнесёт утюг, и, конечно, не вернулся.