Page 101 - Дни и ночи

- Наверное,- с некоторым колебанием сказал Сабуров, подумав, что, если Аня будет
рядом с ним, может быть, он действительно меньше будет бояться за себя, но за нее,
пожалуй, будет бояться еще больше.
- Наверное,- не заметив его колебания, повторила Аня,- я знаю, у тебя так же, как у
меня. А у меня так. Ну, я пойду раненых переносить. Тебе нельзя отсюда уйти?
- Нельзя.
- Я знаю. Ты не представляешь, сколько их у нас сейчас в овраге, никогда не было
столько. Это потому, что через Волгу переправиться нельзя. Я пойду,- еще раз сказала она,
протянув Сабурову руку.
Только сейчас Сабуров заметил, что у нее другая шинель - не та, в которой он видел ее
раньше.
- Откуда у тебя эта шинель?
- Это не моя, мне с убитого дали. Вот видишь,- и она показала на маленькую дырочку
на левой стороне груди.- А так совсем целая. В мою мина попала и изорвала в кусочки.
- Как мина?
- Мне жарко было, когда я вчера раненых выносила, я сняла ее и сложила
аккуратненько - знаешь, как на койке шинель складывают,- а в нее как раз мина угодила.
Сабуров задержал ее руку в своей. Он увидел, что шинель ей не по росту и рукава
подвернуты. Сукно натерло ей руку, и там, где был край рукава, на руке остались
поперечные ссадины.
- Ну-ка дай другую,- сказал он.
На другой руке было то же самое.
- Видишь, как натерла,- заметил Сабуров.- Ты скажи, чтобы тебе дали другую шинель.
- Хорошо.
- Непременно скажи.
Он крепко сжал ее руки в своих, поднес к губам и по нескольку раз поцеловал каждую
руку там, где были ссадины.
- Ну иди,- сказал он.- Я увижу Проценко и попрошу, чтобы мы были вместе.
- Он не откажет,- сказала Аня.- Ни за что не откажет.
Она глубоко засунула руки в карманы, наверное, чтобы Сабурову больше не было ее
жалко, и пошла по ходу сообщения.
Проведя у Галышева почти спокойный день, Сабуров, когда стемнело, возвратился на
командный пункт к Ремизову. Ремизов курил, полулежа на койке. Поодаль сидел начальник
штаба.
В блиндаже была тишина, какая бывает, когда все уже решено и подготовлено, больше
никаких распоряжений отдавать не нужно и остается только дожидаться назначенного часа.
- Майора Анненского,- сказал Ремизов,- я оставляю здесь командовать всем остальным
участком, а сам пойду со штурмовыми группами.
Начальник штаба за спиной Ремизова делал знаки Сабурову, означавшие, что пойти со
штурмовыми группами должен именно он, Анненский, а полковник должен как раз остаться,
потому что он ранен и идти ему бессмысленно. Так, по крайней мере, понял его Сабуров.
- Что вы там жестикулируете? - не поворачиваясь, спросил Ремизов.- Я не вижу, но
чувствую. Меня вы не уговорите и напрасно капитану знаки подаете, он меня тоже не
уговорит, да и уговаривать не будет. Да, капитан?
- Так точно,- сказал Сабуров, зная по себе, что в таких случаях спорить бессмысленно.-
Но мне, надеюсь, разрешите находиться при вас?
- Как с утра условились, уговор дороже денег. Будете со мной, скорей до своих
доберетесь.
- А вы, Семен Семенович,- обратился Ремизов к Анненскому,- хороший командир, но
вам уже пора полк получать. Серьезно. Я так генералу и скажу при случае. У вас слишком
много темперамента для начальника штаба. Начальник штаба должен быть расположен к
некоторому уединению, к блиндажу в пять накатов... Да, да, я без иронии вам говорю. А вы,