Page 62 - Дни и ночи

которая называется рукопашной.
На этот раз он взял склад обратно, имея всего одного убитого и пять раненых. И хотя у
него, как у многих русских людей, было не показное, а действительное правило не думать и
не говорить плохо о мертвых, но он еще раз с раздражением подумал о Бабченко.
Ванин, вернувшийся днем из второй роты, участвовал в атаке вместе с ним. Хотя это
было и неблагоразумно, но он настоял на этом, и Сабуров не нашел в себе сил отказать ему.
Вообще он сейчас испытывал такое душевное состояние, при котором ему трудно было
отказать человеку в чем-нибудь хорошем. Они все время были рядом и вместе вернулись в
блиндаж.
- Этот склад, между прочим, был для декораций,- сказал Ванин.- Вот тот дом, что
впереди, это театр строился, а при нем склад был для декораций. И двор. Там рельсы были
положены, чтобы на вагонетке декорации прямо со сцены увозить. Здорово, верно?
- Верно.- Сабуров невольно улыбнулся.
- Ты что? - спросил Ванин.
- Подумал, что нет ни одного дома кругом, о котором бы ты не знал всех подробностей.
- А как же? Я же все это строил. И не только дома, я почти всех людей тут знаю. Тут
девушка-сестра была у тебя, да?
- Да,- настороженно подтвердил Сабуров, подумав, что сейчас Ванин позволит себе
какую-нибудь шутку на этот счет.
- Ее тоже знаю,- сказал Ванин,- увидел и вспомнил. Она на тракторном работала, в
инструментальном, нормировщицей. Мы ее хотели комсоргом цеха рекомендовать.
Оказалось, это было все, что он хотел сказать о девушке.
- Почти всех знаю,- повторил он, уже забыв о ней.- И тракторный себе представляю не
таким, как он есть, а каким он был раньше. И за станками люди. Ты чего угрюмый сегодня?
- Я не угрюмый. Просто думаю.
- О чем? О Бабченко?
- И о Бабченко.
- Да,- сказал Ванин,- убили. Интересно, кого теперь назначат. Может, тебя?
- Нет,- сказал Сабуров,-наверное, Власова из первого батальона назначат. Он майор.
Зазвонил телефон.
- Вас спрашивают,- обратился связист к Сабурову.
Сабуров подошел. У телефона был Проценко. Сабуров обрадовался его голосу.
- Как живешь? - спросил Проценко.
- Ничего.
- Что же хозяина своего не уберег, а?
- Не мог,- сказал Сабуров.
- А легко отбили склад? - спросил Проценко.
- Легко, с малыми потерями.
- Вот так с самого начала и надо было - отсечь подход подкреплений и отбивать ночью.
Так и на будущее себе заведи.
Это звучало упреком. Сабуров хотел было сказать, что не он устраивал эту дневную
атаку, но промолчал. Бабченко был уже мертв, и плох он был или хорош, но тоже погиб за
Сталинград.
Аня сдержала свое слово и поздно вечером появилась еще раз. Она очень торопилась,
забежала на минуту. И сразу ушла. И Сабуров почувствовал тревогу за нее. Окружавшие их
здесь в Сталинграде опасности были теперь совсем разные: одни, сами собою
подразумевающиеся,- для него и другие, очень страшные и неожиданные,- для нее. И он
понял, что теперь всегда будет бояться за нее.
Все дневные и вечерние дела были закончены. Оставалось ожидать двадцати трех часов
- времени, когда Сабуров приказал Юсупову прийти, чтобы вместе двинуться на
рекогносцировку. Возможность разведать дорогу, а завтра ночью попробовать перебить
немецкую роту после всех сегодняшних неудач и потерь казалась особенно заманчивой.